Считается, что самые продаваемые фигурки (или солдатики) по определению должны быть простыми. Статичные позы, без всякой там выдумки. Делать такие Данилов просто не умеет. Точнее – умеет, но никогда не делает. Воображение не позволяет.

«Говорят, что собаки похожи на своих хозяев. Идея не новая, но можно ведь взглянуть на нее по-новому. И в определенном контексте. Англичане, например, известные собачники. Они даже на войну брали с собой своих любимцев. Я выбрал пространство и время – Пиренейскую войну – и сделал людей и собак».

Сделал… Но как! Композиции – парные по замыслу, в каждой паре – своя философия. Думаете, слишком большое слово для маленьких фигур? Нет, ведь это придумал Данилов.

«Вот майор пехоты с бульдогом и лейтенант гвардии с грейхаундом. Мини-история про аристократию и буржуазию. Майор, купивший патент, возможно, какой-то разбогатевший мясник, которому высокопоставленные сослуживцы никогда не дадут забыть о происхождении. И юный лейтенант-аристократ. Он пошел служить ради развлечения, из спортивного интереса. Бульдог против грейхаунда! Собаки ведь так похожи на своих хозяев…»

У меня в коллекции есть все пары. Моя любимая – старый хирург с бладхаундом и мальчишка-барабанщик с биглем. Хирург – вообще нечто невероятное. Уставший человек, который наблюдает за щенячьей радостью мальчишки. Как можно передать снисхождение? Данилов сделал!

Я слушал его рассказ о людях и собаках затаив дыхание. Искусства, истории и вдохновения в нем было примерно поровну. Рассказы Данилова о том, как приходит идея, – особый жанр.

Вернемся к главному герою книги. Конечно, Владимир Данилов делал «Наполеонов», и не одного. И свой Наполеон у него, разумеется, есть. С философией и даже с элементами мистики. Поверьте, когда речь идет о Данилове, это выглядит не странным, а совершенно естественным.

«Здесь нужны честность и уважение. Обязательно – полное погружение. Сначала нужно провести свое историческое исследование. Наполеон – невероятно сложный, его трудно понять. Он ВЕЛИК, но он не идол, а человек, с достоинствами и слабостями… Не помню, как и когда мне пришла в голову эта мысль. С Наполеоном нужно договариваться. Странно звучит? Но у меня ощущение именно такое. Неважно, когда ты сам решил, что понял Наполеона, важно, что в какой-то момент ты чувствуешь, что он понимает тебя. Если хотите – называйте это мистикой».

У меня есть практически все «Наполеоны» Владимира Данилова. Я понимаю, о чем он говорит. Здесь ведь ситуация примерно такая же, как с солдатиками. Самые популярные «Наполеоны» взяты из знаменитых картин: просто и потребителю нравится. Совсем не в стиле Данилова.

«В биографии Наполеона есть эпизод, который практически не использовался художниками и скульпторами, чрезвычайно символичный. 22 июня 1812 года император возвращался с рекогносцировки. Неожиданно выскочил заяц, конь Наполеона шарахнулся в сторону, император упал… Быстро вернулся в седло, сделал вид, что ничего не произошло. Свита решила – дурная примета. Символично? Анекдотический случай изменил историю? История не имеет сослагательного наклонения, но художник может и имеет право об этом задуматься.

Я и задумался. А ведь это история о ВЕЛИЧИИ и ПАДЕНИИ. О гордыне и ее последствиях. Поразительно, но как раз незадолго до похода в Россию мать императора прислала ему Библию с закладкой. Как раз про гордыню! Я сделал МОМЕНТ. Наполеон еще не упал, но упадет точно. Рухнет империя… Он сам это признает. Я не соврал и почувствовал – ОН согласился».

Владимир Данилов… Мастеров много, с таким воображением я больше не знаю никого. Только он это умеет. Даже если работает на кого-то, все равно – для себя. Он звонит и говорит: «Будет новая виньетка по Ватерлоо».

Думаете, что слепить упавшего с коня кирасира, практически летящего, невозможно? Вы просто не знаете мастера Данилова.

Наполеоновская армия Первого легиона

Встретились как-то американец, англичанин и русский. И это не анекдот, а начало красивой истории. О появлении компании, которая производит потрясающих игрушечных солдатиков. Возможно, лучших в мире. А тот самый русский не из анекдота – замечательный художник Константин Судьин.

…Он, конечно, младше меня, но солдатиков из советского детства застал. И гэдээровских ковбоев и индейцев ядовитых цветов, и топорных, как армия Урфина Джюса, пехотинцев производства Талгарского литейно-механического завода. Кому-то и их хватало для счастья, кому-то – нет.

«Я, еще будучи мальчишкой, хотел чего-то реалистичного и правдоподобного. И вот, я еще и в школу не ходил, когда получил в подарок книгу Михаила Брагина „В грозную пору“, про войну 1812 года. Можно сказать, культовую! В этой книге были два планшета с униформами русской и французской армий. Сейчас-то они выглядят довольно примитивно, но тогда… Впечатление сильное, только где таких взять?

Начал лепить из пластилина. Тогда многие „ваяли“ своих мушкетеров или индейцев. Я сразу занялся наполеоновской эпохой. Главное увлечение, раз и навсегда».

…Для Константина Судьина, как и для многих любителей военно-исторической миниатюры, имя Петра Федоровича Космолинского (1950–2001) почти священное. Художник, скульптор, изумительный знаток униформы. Именно Космолинский создал в Москве секцию военно-исторической миниатюры. Именно с нее начались не только «новые оловянные солдатики», но и движение военно-исторической реконструкции.

«Это был 1985 год, я уже и службу в армии прошел. Как-то в гостях мне в руки, совершенно случайно, попал журнал „Наука и жизнь“. Со статьей Космолинского – как сделать оловянного солдатика. Поворотный момент для вполне взрослого человека. Я начал делать фигуры самостоятельно!

Уже с гипсовыми формами. Отливал, сам раскрашивал масляными красками. У родителей еще сохранились „первые образцы“. Умиляют… Но как только я узнал о том, что в Москве есть секция военно-исторической миниатюры, сразу же сделал все, чтобы в нее попасть».

Секция была, только работала она поначалу полуподпольно. В СССР даже благородная «инициатива снизу» не очень поощрялась. Впрочем, времена менялись, началась перестройка. Со свободой творчества дела уже обстояли хорошо, а вот с материалами для изготовления качественных миниатюр – не очень.

«Страшным дефицитом считался резиноподобный силикон (виксинт) для качественной формовки. Доставали как могли. И экспериментировали, конечно. Многое приходилось делать своими руками, что впоследствии очень пригодилось. В секции я получал и бесценный опыт, общаясь с тем же Космолинским, Виктором Кононовым… Мастерами! Вообще, несмотря на все трудности, время было безумно интересным. Во всем, что относилось к военной истории, – настоящий бум!

Выставки миниатюры, военно-исторические клубы, движение реконструкторов. Кстати, многие художники и скульпторы активно занимаются и „игрой в настоящих солдат“ и участвовали в первой реконструкции еще в советское время, в 1987-м».

В 90-е Судьину, как и многим, какое-то время было не до дорогостоящих увлечений. Однако именно в эти