аспирантов. Он сказал: «Вот, от этого нужно избавиться». После чего парень незамедлительно вылил воду обратно в раковину! — теперь на другом конце провода звучало уже целое стадо обезьян.

Как только мы закончили наш разговор, и я положил трубку, телефон зазвонил снова. Это была главная ночная медсестра. Ее голос дрожал.

— Доктор Брюэр?

— Да?

— Вы не поверите в это.

— Не поверю во что?

— Я не знаю, как начать.

— Джейн! В чем дело?

— Лу только что родил ребенка!

— Ты шутишь!

— Я говорила, что вы не поверите.

— Где он сейчас?

— В лазарете. Доктор Чакраборти говорит, что он и ребенок чувствуют себя отлично. Это девочка. Шесть фунтов восемь унций. Семнадцать дюймов.

Я почти видел ухмылку женщины. В такие моменты ее глаза практически исчезают.

— Но… но… когда это случилось? Как это произошло?

— Никто не знает. Кроме прота.

— Прот? Что он там делал?

— Он принимал роды.

Моя голова кружилась. Каким-то образом проту удалось найти брошенного ребенка и пронести его внутрь незамеченным?

— Ладно, Джейн. Спасибо. Я поговорю с протом и доктором Чаком утром.

— Она — чудесная малышка, — вот все, что она добавила.

Все еще не оправившись от новости, я приехал рано утром, чтобы своими глазами увидеть невероятного ребенка Лу. Меня не покидало ощущение, что это какой-то трюк прота. Но когда я подъехал к больнице, то обнаружил большой грузовик, припаркованный на Амстердам авеню. Я совсем забыл о приезде друга Жизель — цитологе.

Он хотел, чтобы прот поговорил с находившимся в прицепе дельфином. Однако я не был уверен, что прот появится, несмотря на его внезапное возвращение вчера вечером. Так и вышло, из здания вышел Роберт, он поздоровался со мной и слоняющимися поблизости пациентами. С ним была Жизель.

Она представила меня морскому биологу, загорелому молодому человеку в джинсах и футболке, на которой был изображен большой синий кит и надпись «Свободу китообразным». Ему не терпелось начать работу.

— Ты собираешься поговорить с дельфином, Роб?

— Ты же знаешь, что я не могу выходить на улицу, доктор Брюэр.

— Просто стало интересно, планировал ли ты попробовать.

— Пока нет.

И правда, как только мы дошли до больших кованых ворот, прот водрузил свои темные очки и прощебетал:

— Привет, Жизель. У меня кое-что есть для тебя, — он протянул ей рукописный вариант своей беседы с животными зоопарка. — Приветик, джино. Как дела?

Я ответил:

— Где ты достал ребенка?

— Она вышла из Лу. Довольно дерьмовые роды, док. Я же говорил, что это должно было быть кесарево. А теперь, прошу меня извинить…

Меня ошарашило это бойкое замечание, но я последовал за ним в прицеп, не проронив ни слова. На этот раз я не хотел ничего пропустить. Я оставил Бетти объяснять пациентам, почему они не могли войти.

Резервуар был достаточно большим, чтобы позволить дельфину плавать по узкой окружности, но не более того. Как только я вошел, я услышал выкрики прота, своего рода призыв. Дельфин поплыл быстрее и начал издавать свои собственные звуки. Его кожа была покрыта язвами, возможно, вызванными какой-то инфекцией. Внезапно он остановился и посмотрел прямо на прота. Жизель склонилась над резервуаром и с широкой улыбкой наблюдала; я стоял немного поодаль. Цитолог спешил настроить свою записывающую аппаратуру. Я жалел, что не подумал пригласить Эбби посмотреть на это.

Разговор, или что бы это ни было, продолжался в течение нескольких минут. Характер звука был не регулярным, но различным по высоте и длительности, напоминая диалог между двумя людьми. Напоследок дельфин, чье имя, согласно написанной от руки таблички, приклеенной на стенке резервуара, было «Моби», издал душераздирающий вопль, словно его сердце разрывалось на части.

Внезапно он замолчал, только звуки все еще снова и снова отзывались эхом по прицепу. Прот наклонился и подставил свое лицо дельфину, который лизнул его. Цитолог сказал:

— Я пытался заставить его сделать это в течение нескольких месяцев.

Прот, в свою очередь, лизнул морду дельфина. Затем он плеснул водой на себя, прежде чем спрыгнул вниз и направился к двери.

— Подожди! — закричал ученый. — Разве ты не расскажешь мне, что он сказал?

Прот остановился и обернулся:

— Неа.

— Почему?

— У тебя есть записи. Вот и разбирайся с этим.

— Но мне не с чего начать. Жизель, ты говорила, что он будет сотрудничать. Поговори с ним.

Она пожала плечами.

Прот обернулся и произнес:

— Я скажу тебе что. Если ты перестанешь «изучать» его и вернешь обратно в океан и сделаешь то же самое со всеми остальными, я расскажу тебе обо всем, что он говорил.

— Пожалуйста! Дай мне хоть что-нибудь — что угодно.

— Sacrй bleu![54] Хорошо, я дам тебе подсказку. Он выражает обыкновенные эмоции. Искреннюю радость, сильное волнение, глубокую печаль — то, о чем вы, люди, забыли, даже ваши дети. Ты слеп и глух? Ему больно. Он хочет вернуться домой. Неужели это так непонятно?

Он вышел из прицепа, вероятно, чтобы рассказать пациентам, о чем он разговаривал с дельфином.

Молодой ученый, выглядевший как горе-принц, которому дали выполнить три невыполнимых задания, хмуро посмотрел ему в след. Он прохныкал:

— Я хотел спросить его, почему так много из них в последнее время выбрасываются на берег.

Все, что я мог сделать, это тоже пожать плечами. Дельфин, по моим наблюдениям, пристально смотрел на нас.

Но это Роберт, не прот, присоединился к пациентам, ожидающим снаружи. Тем не менее, когда он направился к Адонису, некоторые из них поплелись за ним! Они следовали за Робертом или за протом? Или за кем-то промежуточным?

Когда я уходил, я услышал позади знакомое тарахтение. Меня догнала Жизель.

— Я думала о том, что вы сказали.

— И?

— И я думаю, вы правы. Роб очень похож на прота.

— Я рад, что ты так считаешь.

— И даже если вы ошибаетесь, — добавила она, — думаю, он нуждается во мне.

— Мы оба, — заверил я ее и поспешил в больницу, чтобы увидеть Лу.

Я застал Чакраборти за изучением сонограмм[55] и рентгенов.

— Что вы об этом думаете? — спросил я его.

— Судя по снимку, у него есть матка и один маленький яичник. Они соединены с прямой кишкой.

Его глаза светились от счастья.

— Я никогда не видел ничего подобного.

— Прот всегда повторял мне, что мы должны тщательнее прислушиваться к тому, что говорят нам наши пациенты. Теперь я склонен с этим согласиться. Как скоро он сможет выписаться?

— В его состоянии хоть завтра. Должен ли я отправить его обратно во второе отделение?

— Это вопрос к Бимишу. Я поговорю с ним. Давайте навестим Лу.

— Есть