вписалось в ваше расписание.

– Весьма любезно с вашей стороны, но… Может, для вашего шоу подойдет и какая-нибудь другая женщина-пилот?

Про себя я подумала, что Бетти великолепно бы вписалась в подобное шоу.

– Возможно, и подойдет… Возможно, подойдет даже гораздо лучше вас, да только мой продюсер настаивает, чтобы девушкой-пилотом были только и именно вы. Мне не нужен ответ прямо сейчас, но все же подумайте над моим предложением. Договорились?

– Конечно, конечно. Я подумаю.

Конечно, подумаю. Подумаю о том, как бы помягче сказать «нет», вот что я непременно сделаю.

* * *

Следующие две недели оказались по-настоящему заняты работой, которая, казалось, вовсе продохнуть не давала, и потому мне не пришлось даже лгать Дону, когда тот перезвонил мне неделю спустя, просто желая узнать, нет ли у меня к нему каких-либо вопросов. Я заявила, что слишком занята, даже чтобы разговаривать – запуск, судьба человечества и все такое, – но он оставил мне свой номер, надеясь, что ему теперь перезвоню я. Разумеется, я этого не сделала.

А жизнь за пределами МАК продолжалась.

Так, после работы, мы с Миртл соскочили с трамвая у рыночка, где торговали амиши[14]. Рынок располагался точно на полпути между нашими квартирами, и торговцы на нем мне нравились значительно больше, чем продавцы в продуктовом магазине, что находился ближе к тому месту, где жили мы с Натаниэлем.

– Как долго, по-твоему, твой задержится на работе? – спросила меня Миртл и, перепрыгнув через лужу, достигла тротуара.

– При желании успею и печенье ему испечь, и потом еще и на проходной встретить.

На тротуаре возле автобусной остановки, подтянув к себе колени, сидел бездомный. Сжимая в руках обрывок одеяла, к нему прислонилась девчушка. Я бросила в чашку бездомного доллар. Миртл последовала моему примеру, и я услышала звон падающих в чашку монет.

Вскоре Миртл меня догнала.

– Получается, у нас достаточно времени для разговоров.

Я толкнула дверь, ведущую в крытое помещение рынка. Бросила через плечо:

– Лучше и начинать не стоит. Наслушалась уже.

– Да я просто подумала, что неплохо бы нам устроить девичник. – Глаза ее были широко раскрыты и невинны. – Юджин нынче дежурным на военно-воздушной базе, и у меня потому вдруг неожиданно выдалась уйма свободного времени.

– Хм… – Я взяла корзину для покупок и кивнула мистеру Йодеру – управляющему рынком амишей. Порывшись в сумочке, извлекла свою продовольственную книжку. Открыла ее. – Да чтоб тебе! У меня закончились марки на мясо.

– Тебе все же следует принять участие в шоу «мистера Волшебника». – Миртл взяла пучок редиски и положила его в свою корзину для покупок.

Мое сердце бешено заколотилось при одном только названии шоу. Разумеется, ошибкой было рассказать женщинам из моего собственного вычислительного отдела о том, что меня туда настоятельно приглашают, но я-то наивно полагала, что над дурацким предложением единодушно посмеются, и никак не ожидала, что меня примутся подначивать на участие в нем. Оглядываясь назад, я, разумеется, поняла, что изначально поступила не слишком разумно.

– Поднимаешь этот вопрос просто так? – спросила я Миртл. – Ни с того ни с сего? Без вступления или перехода к теме вопроса?

Салат на прилавке выглядел вполне себе, но у нас в квартире в ящиках вдоль окон росло вполне достаточно салата, и пока один из нас – речь идет обо мне или Натаниэле – не забывал полить салат в ящиках водой, этих листьев нам вполне было достаточно.

– Не в первый раз, заметь. Прошлый девичник, помнишь? Так что… – Миртл взвесила гроздь винограда в руке, но, посмотрев на цену, положила ее обратно.

– Даже и не знаю… – Я понятия не имела, как объяснить то, что я ни с того ни с сего паникую. Каким образом уверить ее в том, что для нее смысла вовсе не имело? Ни для нее, ни для кого-либо еще? Ни даже для меня самой. – Это что, помидоры?

Среди зелени уютно устроилась коробка, в которой находились бледно-зеленоватые шары с едва заметным розовым окрасом по бокам. Уже целую вечность в течение летнего сезона не выдавалось достаточно долгого теплого периода для созревания местных помидоров. Конечно же, были еще тепличные помидоры с дальнего юга, но те почти всегда, добравшись до Канзас-Сити, оказывались совершенно безвкусными.

Позади меня мистер Йодер сообщил:

– Сегодня у нас было даже несколько спелых яблок, но они быстро разошлись.

– Оно и понятно. – Я взяла три помидорины, взглянула на Миртл и, улыбнувшись ей, предложила: – Давай отправимся ко мне. Там я тебя угощу жареными зелеными томатами, а ты приготовишь для нас обеих мартини и попытаешься убедить меня, что мне непременно следует поддаться уговорам мистера Волшебника.

16

ПЕНДЖАБЦЫ СТАЛКИВАЮТСЯ С НЕХВАТКОЙ ПРОДОВОЛЬСТВИЯ

Специально для «Нэшнл таймс». КАРАЧИ, Пакистан, 26 июня 1956 года

Действующий главный министр Пенджаба, житницы Пакистана, Миан Мумтаз Даултана, заявил Законодательному собранию, что если вызванная падением Метеорита зима продолжится, то в следующем году жители Пенджаба столкнутся с острейшей нехваткой продовольствия.

Я ненавижу рвоту, а рвало меня за сегодня уже второй раз, но даже и после этого в горле у меня все еще остался приторный вкус утреннего кофе.

Да чтоб вам всем! Мне теперь необходимо хоть как-то подправить макияж. И это после того, как милые женщины-ассистентки уже вовсю сотворили на моем лице презентабельный идеал для телевизионных камер.

Тело мое вечно меня предает, и я его за это люто ненавижу, а еще больше ненавижу себя саму за то, что толпы я боялась не всегда. Страхи эти появились лишь в колледже. Там вечно на меня пялились молодые люди. Насмехались, подначивали… И причиной тому было то, что я с легкостью решала в уме задачи, которые юношам-студентам не давались даже и на бумаге, и преподаватели, будь они неладны, вечно тыкали это недорослям в лицо, мне же при этом хотелось лишь поскорее спрятаться… Но я всегда вела себя достойно, поскольку была дочерью своего отца, а он в меня истово верил. Верил настолько сильно, что мне приходилось все терпеть. Я и теперь по-прежнему хочу, чтобы отец мною гордился, хотя его, да и мамы уже четыре года как не стало.

В итоге я научилась блевать незаметно для окружающих, хотя за слабость ту себя по-прежнему ненавижу.

Кто-то постучался в дверь выделенной мне гримерки.

– Миссис Йорк?

Я схватилась за край унитаза, а желудок мой снова свело судорогой. Сглотнув, я оторвала кусок туалетной бумаги и, поспешно обтерев им губы, крикнула:

– Одну минутку.

На то, чтобы, покинув