куда активнее, чем в реальной жизни. Он видел фото с матчей в газетах, слушал Реда Барбера и представлял себе, как они должны играть. В его воображении Робинсон играл на первой базе, Стэнки – на второй, Риз – на шорт-стопе и Паук Йоргенсен – на третьей. Но увидеть их вживую он никак не мог, пока шли занятия в школе. Сонни сказал, что во время каникул Полицейская спортивная лига (ПСЛ) обычно раздает бесплатные билеты. Он всегда был в курсе таких вещей. Но до июня было слишком долго ждать. Если Джеки не начнет попадать, они могут отправить его обратно в Монреаль. Майкл уже усомнился, доведется ли ему вообще увидеть Робинсона – сидеть на трибунах, кричать что-то ему в поддержку, чтобы тот знал, что он не одинок.

А нужда в том, чтобы увидеть Робинсона, становилась острее день ото дня. Приехавшие на три игры на Эббетс-филд «Филлиз» выкрикивали на поле оскорбления в адрес Робинсона. Сонни слышал об этом от своего кузена Нунцио, который работал на стадионе билетером. Менеджером «Филлиз» был южанин по имени Бен Чепмен, которого перед войной попросили из «Янкиз» за то, что он назвал нью-йоркских болельщиков «жидами». А теперь он менеджер команды, и он может сделать так, что все игроки будут орать Робинсону гадости. Жидом-то его не обзывали. Он ведь не еврей. Поэтому ему орали «ниггер». А еще «снежок». И сказали: вали отсюда – работать на хлопковые поля. Он ничего не сделал в ответ. Он пообещал мистеру Рики, что не будет отвечать. Как минимум – в первый год. И он вынужден был с этим всем смириться.

– Такой у них был уговор с Рики, – сказал Сонни. – Ничего не делать, даже не дергаться, пока не пройдет год. Даже если плюнут в лицо – не отвечать.

Слушая рассказы Сонни и читая заметки про спорт в газетах, Майкл пытался представить себе, как чувствует себя Робинсон. В конце концов, он же окончил колледж в Калифорнии. Он был образованнее и умнее, чем любой из этих идиотов «Филлиз». И ему приходится терпеть от них всю эту дрянь? Они прямо на стадионе несли ему такое, что даже на улице бы не рискнули. Пытаясь встать на место Робинсона, Майкл приходил в ярость. Он представлял себе, как врывается на скамейку запасных «Филлиз» с битой в руках и сносит им головы. Как вихрь врывается во вторую базу. Только попробуйте тронуть, получите сдачи.

И он подумал: Джеки Робинсону нужна каббала.

Джеки Робинсон должен знать тайное имя Бога.

Джеки Робинсону нужен Голем.

Все остальные говорили о том, что «Доджерсам» в серии игр с «Филлиз» позарез нужен Лео Дюроше по прозвищу Губа. Он был менеджером «Доджерс» до войны, и он не допустил бы такой фигни. Он был крутым парнем. Он вломился бы на скамейку к «Филлиз» и, как сказал Сонни, вломил бы Бену Чепмену по сраке. Если Робинсон этого сделать не может, то Дюроше бы смог, и на этом бы все прекратилось. Но перед началом сезона Дюроше уволил жирный придурок-южанин по имени Счастливый Чендлер – один из бейсбольных комиссаров. Чендлер заявил, что его поведение «детриментально для бейсбола». Все в округе, включая Майкла, в тот день услышали слово «детриментально» впервые. И все знали, что это чистой воды навет.

Однажды Майкл попытался объяснить это рабби Хиршу, когда они слушали бейсбольный репортаж Реда Барбера на стареньком «Адмирале».

– А что такое навет? – спросил рабби.

– Это значит, что человека обвиняют в том, чего он не делал.

В случае Дюроше тот якобы вел себя «детриментально» в Гаване. «Доджерс» играли с «Янкиз». В Бруклине все ненавидели «Янкиз». Хотели победить «Джайнтс», но изо всех сил ненавидели «Янкиз». В общем, Дюроше предупредили, чтобы он не встречался с некоторыми людьми. Он их знал по ночным клубам и всякое такое.

– И он не послушался?

– Нет-нет, он стал держаться от них подальше, – сказал Майкл. Но на этой игре с «Янкиз» он заметил, что двое из них сидели в ложе Ларри Макфэйла. А Ларри Макфэйл – президент «Янкиз».

– Это как называется – лицо… лице… мерство?

– Лицемерие. В общем, Лео рассказал об этом журна-листам, и все попало в газеты. Но Счастливый Чендлер не уволил Макфэйла за то, что в его ложе находились игроки. Он уволил Дюроше за то, что он рассказал про это!

– Лицемерие!

– А вот что самое отвратительное, рабби. Знаете, почему он это сделал? Об этом написали в «Дейли ньюс». Причина в том, что Счастливый Чендлер обязан своей должностью именно Ларри Макфэйлу!

– Это же коррупция!

– Да, причем прямая!

Ну да, было и кое-что еще. Лео женился на разведенной женщине по имени Ларэйн Дэй[38]. В прошлом году его подозревали в избиении болельщика. Но основная «детриментальность» заключалась в том, что он говорил правду. В результате в 1947 году менеджером «Доджерс» стал старикан по имени Берт Шоттон. Он даже не ходил в униформе команды. Он носил костюм и галстук. Когда он уходил из своей последней команды, то поклялся, что никогда больше не наденет спортивную форму. И он не надел. Но он не мог и выйти на поле. И был слишком стар, чтобы вытряхивать говно из Бена Чепмена.

– А что такое «говно»?

Майкл почувствовал неловкость, но все же объяснил значение слова. Рабби засмеялся:

– Было бы неплохо на такое посмотреть!

Рабби Хирш изо всех сил пытался разобраться в бейсболе. На его столе лежали спортивные страницы газет, исчерканные красной ручкой, и листы бумаги с именами, номерами и буквами на иврите. Похоже, что он решил через бейсбол понять и всю Америку. Он слушал репортажи с игр с начала весенних тренировок, и у него даже речь стала меняться. Иногда его голос звучал почти как у Реда Барбера.

– Хоу, бойчик, ты щас пропустил такую мясорубку, – заявил он в один из дней, по-южному растягивая «р». – Но не волнуйся, Хигб в шоколаде!

Игры и сам голос Барбера делали рабби Хирша счастливым. Но его беспокоило то, что Робинсон сдал. Как-то раз, когда они слушали игру и шорт-стоп отправил Робинсона в аут, рабби покачал головой. И сказал, что Робинсона нужно заставить попадать по мячу. И поскольку никто его заставить не может, то это нужно сделать ему и Майклу. Они должны молиться. Петь псалмы. Жечь свечи. Они должны верить.

– А почему бы нам не использовать каббалу? – спросил Майкл. – Там ведь должны быть слова, которые сработают как надо.

Рабби с опаской посмотрел на Майкла.

– Каббала будет только тогда, – сказал он, – когда все другое не сработает. Пока это рано.

Но рабби Хирш понимал, насколько важен был Робинсону успех.

– Для цветных людей это очень важно, – сказал он. – И для бедных, для всех. И для нас, евреев, тоже.

Майкл понял, что за этим последует объяснение.

– Человек – это как, как… Не знаю это слово. Но он здесь для того, чтобы помочь другим. Вот, например, если все ненавидят католиков, то Джеки Робинсон – католик. А если ненавидят евреев, то Джеки Робинсон – еврей. Понимаешь?

– Ну, вроде да.

– Так вот, мы должны помочь Джеки Робинсону, – сказал рабби Хирш. – Мы помогаем ему и тем самым помогаем себе.

– Понятно.

– Ты должен поговорить с отцом Хини тоже.

– Поговорю.

Он так и сделал. Отец Хини с мрачным видом выслушал рассказ Майкла о том, что придумал рабби Хирш. Они кивнул головой и сказал, что завтра утром на семичасовой мессе помолится за Робинсона. В тот день Робинсон выбил 0 из 3 на четырех болах. А ночью в своей постели Майкл шептал слова на идише:

А гефалнем хелфт Гот[39].

Бог помогает упавшим. Бог помогает упавшим. Бог помогает упавшим.

А вдогонку – десять «Отче наш» и десять «Богородице Дево, радуйся». Он надеялся, что после этого ему не будут сниться дурные сны. Надеялся, что ему приснится, как Робинсон выбивает трипл. А потом крадет домашнюю базу. В матче с «Филлиз».

Боже, прошу тебя, помоги проигравшим. Пусть Джеки Робинсон попадет.

24

Посреди этого отвратительного падения Робинсона по округе пронеслась весть: Фрэнки Маккарти заключил сделку со следствием. Банки с «Саполином» номер