Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Современная проза » Книга Иуды - Антология

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 90
Перейти на страницу:
– все это вполне понятно и естественно в Иуде: предатель видит теперь в Иисусе своего смертельного врага, обманывавшего его в продолжение трех лет, заставившего его порвать другие связи и сделаться богоотступником и изменником нации; Иуда теперь мстил Иисусу за свои иллюзии, мстил сознательно, жестоко и отчаянно, как человек, убежденный в правоте своего дела.

Так объясняется поведение Иуды во время предания. Нетрудно объяснить и последующее поведение его.

Без сомнения, Искариот интересовался судебным процессом над Иисусом. Весьма вероятно даже, что предатель лично присутствовал на этом суде, по желанию синедриона: в крайнем случае первосвященники могли воспользоваться свидетельством Иуды как лица, близко стоявшего к Иисусу; может быть также, выставляя напоказ измену и раскаяние одного из двенадцати, хитрый первосвященник рассчитывал этим бросить некоторую неблаговидную тень на Иисуса и тем ослабить в толпе веру в Него. Как бы то ни было, во всяком случае несомненно, что Иуда следил за судом над Иисусом и знал окончательный приговор. Судебный процесс в иерусалимском синедрионе отличался большой гуманностью, он был обставлен многочисленными формальностями, которые почти все клонились в пользу подсудимого; смертная казнь почти совсем не практиковалась; требовалось не менее трех или по крайней мере двух вполне достоверных свидетелей; после смертного приговора назначался сорокадневный срок, в продолжение которого каждый мог задержать казнь, если заявлял синедриону, что имеет что-либо в пользу осужденного. Но, в высшей степени строгий, добросовестный и гуманный в других случаях, синедрион действовал теперь совсем иначе. Иуда не мог не заметить того притворного лицемерия, с каким синедристы вели себя во время суда, те недобросовестные и бесчестные уловки и софизмы, к каким эти украшенные сединами еврейские заправители прибегали для того, чтобы осудить Иисуса. На формальный и торжественный зов суда, как известно, не явилось ни одного добросовестного и достоверного свидетеля. Выступили потом какие-то две подозрительные личности, вероятно желавшие подслужиться первосвященникам, которые сослались на слова Иисуса, что Он имеет власть разрушить храм иерусалимский и в три дня опять построить его – обвинение темное, ничтожное, софистическое, даже в одном только формальном отношении показавшееся неудовлетворительным самому́ предубежденному и уже заранее предрешившему дело синедриону. Тогда хитрый первосвященник привязывается к двум-трем словам, которые Христос сказал уже во время самого суда, и вопреки закону заменяет ими отсутствие постороннего свидетельства. Должен был видеть Иуда и то наглое паясничание старого саддукея, когда сей неистово рвал на себе одежды, якобы вследствие возмущения неслыханным богохульством со стороны Иисуса.

Поистине этот суд отличался наглым попранием всех почти юридических формальностей; сам синедрион исполнил роль и судии, и обвинителя, и свидетеля; никакого правильного и серьезного разбирательства дела не было; обвиняемого осудили на смертную казнь без достаточных законных улик, по одной только личной вражде к Нему самих судей; осужденному не дозволяли даже воспользоваться правом сорокадневной отсрочки казни, как это практиковалось в отношении ко всем подвергшимся смертному приговору. Предатель, конечно, не мог не видеть всего этого: эти повапленные гробы, солидные на вид и жалкие внутри иерархи иерусалимские в судебном процессе над Иисусом показали свой нравственный облик во всей неприглядной наготе. Публичный процесс у римского прокуратора еще более раскрыл предателю глаза[81]. Лично незаинтересованный в деле и потому более беспристрастный язычник оказался честнее и гуманнее иудейских архиереев, открыто заявив, что не находит в Иисусе никакой вины и требует от обвинителей более веских оснований. Что ж обвинители? Вместо доказательств они прибегают к нечестной интриге, волнуют чернь, научают ее требовать крови Иисуса; зная трусость и малодушие Пилата, устрашают его народным бунтом, ответственностью пред Римом, доносом к кесарю и пр. В довершение всех зол эти ханжи и лицемеры не задумываясь публично отрекаются пред язычниками от своего царя-Мессии и раболепно признают единственного повелителя над собою – кесаря. Иуда понял теперь вполне, с кем он имеет дело и в какие руки предал он своего Учителя. Изменяя Иисусу и предавая Его, Иуда действовал во имя национального идеала Мессии. И что же? Здесь, в присутствии многочисленной толпы язычников и иудеев, верховные правители иудейской нации сами отрекаются от своего национального царя и открыто признают себя подданными кесаря. Ясно стало для Иуды, что иудейские первосвященники и синедристы были, в сущности, равнодушными людьми, для которых религия служила только средством к интриге, которые действовали не во имя каких-либо принципов и убеждений, но руководились только личными и мелкими страстишками… Разочарование полное и безусловное – вот чем должен был окончиться для Иуды судебный процесс над Иисусом у Пилата! Правда, предатель не верил уже более в мессианство Иисуса, но он потерял доверие и к иерусалимскому синедриону. Утрата веры в Иисуса окончилась для Иуды потерею всякой вообще веры и религии. Это и понятно: вне христианства нет религии, изменник Иисусу должен сделаться нигилистом.

Но если Иуда разочаровался в мессианском достоинстве Иисуса и утратил религиозную веру в Него, то не мог потерять он уважения и симпатии к Нему как к человеку и Учителю. Во время суда взор предателя по временам устремлялся на Того, Кто благодаря его измене сделался невинною жертвой первосвященнической интриги. Некогда грозный для фарисеев, Иисус стоял теперь безответным пред своими жестокими судьями, как агнец пред стригущими его; Он был кроток и покоен, ибо знал, что такова воля Его небесного Отца, что в невинной крови Его сокрыт для человечества зародыш новой жизни. Теперь в сознании Иуды восстал некогда очаровавший его образ назаретского Учителя; быть может, предателю припомнились дивные, дышавшие беспредельною любовью к человечеству и отличавшиеся безукоризненною нравственной чистотой поучения Иисуса среди галилейских рыбаков и поселян, может быть, Иуда припомнил любовное попечение о нем со стороны Иисуса, когда другие члены общества искоса поглядывали на будущего изменника, те кроткие и задушевные речи, коими Господь, наверное, не раз успокаивал мятежный дух Искариота; может быть, в памяти Искариота с особенною живостью всплыли недавние, полные любви и сострадания к изменнику, предостережения Господа на Тайной вечере, эти чуждые всякой злости и гнева намеки Иисуса на то, что Он знает страшный замысел Иуды; быть может, в ушах предателя еще звучали последние слова Господа, сказанные в самый решительный момент злодейского подвига Иуды, после предательского поцелуя, это полное любви, кроткое и трогательное обращение к Иуде: «лобзанием ли предаешь Сына Человеческого?»… За отсутствием исторических данных трудно, хотя бы и желательно, восстановить до мельчайших подробностей тот психологический процесс, какой переживал предатель во время суда над Иисусом в синедрионе и у Пилата. Несомненно одно: что этот суд окончился для Иуды полным разочарованием в справедливости иерусалимских иерархов,

1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 90
Перейти на страницу: