Но русских казачков ему пришлось не просто угощать, а бегом бегать. Не зря слово "бистро" у них на памяти осталось. А за казачками и англичан, и австрияков, и пруссаков — всех обслуживать пришлось! И Гитлер туда же. Вот и думай — кого стоит кормить, а кому и поварешкой по морде съездить.

— Скажите, а вчера…

— А мы? Чью армию мы только не кормили? И вьетнамскую, и кубинскую, и занзибарскую! И все из своего кармана. Я бы нынешним горлопанам, кто память потерял, напомнил. Когда это они при советской власти хорошо жили? Всю жизнь псу под хвост, по карточкам да по талонам. А займы, когда в зарплату вместо денег шиш получали? Распишись в ведомости и иди. И не на месяц, не на два твои трудовые копейки забирали.

Навсегда! Тогда только плакали да помалкивали, а сейчас орут. Нет, никогда тут люди по-человечески жить не будут! Кабы у нас работать умели и хотели, а не воевать!.. Вот, сызнова все начинается. Опять все для победы! И что я вчера у Степаныча ночевать не остался? Сейчас бы вместе у Господа Бога опохмелялись…

Возле тротуара затормозила машина с красным крестом. Возле нее сразу стали собираться пострадавшие. Из машины выскочили трое крепышей в белых халатах и, расталкивая страждущих, кинулись ловить старика.

Один из эскулапов налетел на Крюкова и постарался отпихнуть его с дороги. Крюков слегка подсек его и направил носом в талую лужу.

Тот вскочил и с обидой в голосе заорал:

— Чего, блин, мешаешь? Помог бы лучше!

— С какой стати? — удивился Крюков. — Я же клятвы Гиппократа не давал. А вы бы лучше раненым помогли, чем здорового ловить.

— Сам ты здоровый! — обозвал Крюкова санитар. — У этого деда диагноз — вялотекущая шизофрения. Ты, блин, не знаешь, что это такое. Он очень опасен.

"Да у нас половина парламента с таким диагнозом", — подумал Крюков.

Слаженными совместными усилиями санитарам удалось отловить старика и затащить его в машину. Старик извернулся и помахал Крюкову рукой.

— Эй, парень! Сидели мы вчера со Степанычем тут, под грибком. Чекушку на двоих делили. Видел я того, кто тебе нужен.

Крюков одним прыжком оказался возле машины и как кегли раскидал санитаров.

— Говори, дед, кого ты видел?

— Приходил он, когда уже стемнело. Одет — точно как тот, которого ты из окна спустил.

— Так ты и про это знаешь? — удивился Крюков.

— А что тут особенного? Да, пришел он в темноте, спустился в подвал минут на десять, потом поднялся и уехал.

— На чем уехал?

— На жигулях. Машина, видно, старая. Дребезжала сильно. Цвет я не разобрал. Может синяя, может коричневая — в темноте разве разглядишь?

Куртка на нем была — как на этих читсоплюях, только без надписи.

Старик указал в сторону развалин, где среди разбиравших завал грязных МЧСовцев выделялись чистенькие ФСБшники. Облачены они были в черные куртки с большими желтыми буквами на спине.

— Ну, бывай, парень. Удачи тебе!

Старик без посторонней помощи забрался в санитарную машину и постучал палкой в стенку водителя.

— Поехали, на завтрак опоздаем!

Крюков вернулся к месту взрыва и пригляделся к ФСБшникам. Они бродили среди руин с хозяйским видом как художники на персональной выставке. Один из них поговорил по телефону и вдруг засуетился. Он замахал руками, призывая людей из оцепления и добровольцев. Под его чутким руководством они принялись расчищать небольшой скверик.

"Полевой госпиталь хотят организовать или столовку для пострадавших", — догадался Крюков и присоединился к работающим.

И ошибся. Через несколько минут возле скверика затормозил черный "ауди" и из него выбрался генерал Павлов. Из микроавтобуса, подъехавшего следом, показались его помощники. Они вытащили несколько больших коробок и расставили их на расчищенной части скверика. Вокруг них тут же образовалась небольшая толпа.

— Товарищи, — обратился генерал. — Все вы видите как распоясались преступники. Их распустила нынешняя власть. "Конгресс гражданского мужества" покончит с этими безобразиями. Мы отомстим за ваши слезы!

— А пошел бы ты на хер, мститель гребаный! — раздалось из задних рядов. — Ты лучше помоги материально!

Генерал, не моргнув глазом, продолжал:

Голосуйте за нас на будущих выборах в Государственную Думу! Мы не оставим вас без помощи. Я обращаюсь к тем, чьи дома еще не взорваны.

Несите сюда все! Раскладушки, одеяла, одежду! Мы все должны помочь пострадашим!

Генерал взмахнул руками. По его сигналу помощники открыли коробки и принялись раздавать яркие листовки с рекламой КГМ. Сам генерал, видимо посчитав свою миссию выполненной, сел в машину и отбыл восвояси.

Парни в чистеньких куртках с крупными буквами "ФСБ" на спине снова задергались и засуетились. К скверику приближался лимузин следующего народного заступника.

* * *

15

Генерал Лентулов вошел в двери Дома правительства, или, как его уже привыкли называть, Белого дома на Москве-реке. Дом сиял ослепительной белизной, но генерал хорошо помнил его почерневшие от копоти и багровые от полыхавшего пламени стены. И теперешняя сверкающая чистота здания неотступно навевала ему мысли о шлюхе, сделавшей операцию по имплантации девственной плевы.

В дверях проходной он заметил знакомое лицо генерала Павлова.

Тогда же, в октябре девяносто третьего, генерал Лентулов и познакомился с генералом Павловым. Те кровавые события начались, о чем сегодня мало кто помнил, с нападения макашовско-тереховских боевиков на Центральный штаб управления ракетными войсками стратегического назначения находившегося в районе метро "Аэропорт". Тогда от пуль бандитов погибла женщина из соседнего дома.

После подавления бунта президент отдал приказ создать на территории Москвы резервный штаб управления ракетами. Техническая работа была поручена генералу Павлову. Генерал Лентулов обеспечивал ее секретность. Для создания резервного штаба управления ракетами использовали базу давно передислоцированного за территорию Москвы полка ПВО. Эта база располагалась в лесу, за лесопарком Боженово. Пост управления был развернут в кратчайшие сроки. Но вскоре обстановка в стране стабилизировалась, пост управления законсервировали и забыли о его существовании. Не все. Генерал Лентулов, например, помнил. И генерал Павлов не забыл.

Но сейчас он пришел по другому поводу. Вице-премьер Асташков уже ждал его, и генерала провели прямо в его кабинет. Полковник Спицын тенью маячил за его спиной.

— Сергей Владимирович, — без предисловий начал генерал, — обязан доложить вам, что обстановка выходит из-под контроля. Проект Вагнера лоббируется мощной теневой структурой, связанной с нашей политической элитой и верхушкой силовых структур. Все наши попытки проконтролировать работу совместного предприятия Росюнител наталкиваются на неприступную стену. В стране развернулась массированная компания по подключению к Юнителу. Средства массовой информации