«Second place and silver medalists representing Germany – Elsa Hermann and Thomas Schulz!»

Евгений и Таня наклонились к серебряным призерам. Громов довольно улыбнулся, пожав руку Томасу, а затем приобнял его. Мужчины успели сказать что-то друг другу на немецком, но Таня сейчас была не в состоянии понять, что именно. Даже родной язык в этот момент она воспринимала с трудом через призму происходящего. Эльза поцеловала Таню в щеку, и Алексеева крепко обняла её, будто обнимала подругу. На накрывших эмоциях она была готова обнять, кажется, кого угодно. Даже Волченкову, которая готовилась выйти на лёд вместе со своим партнером, с которым они завоевали «бронзу».

Татьяна наклонилась для того, чтобы официальный представитель международного союза конькобежцев надел ей золотую медаль. Ни с чем не сравнимое чувство. Совершенно незабываемый момент.

После она пожала руку немолодому мужчине в костюме, благодарно улыбнулась и выпрямилась, наблюдая, как медаль надевают на шею партнеру.

Им вручили букеты, и Таня крепко сжала стянутые тканью стебли, чувствуя, что ей нужно куда-то деть руки, нужно куда-то выплеснуть все эмоции, всю эту энергию.

– Поздравляю, – нежным шепотом произнес Евгений, запуская одним словом мурашки по спине партнерши.

Алексеева приоткрыла губы, обернувшись к партнеру и желая поздравить в ответ, но попросту не нашла слов. В голове абсолютная пустота. Нет мыслей. Есть только чувства и эмоции, пробирающие до кончиков пальцев. Громов продолжал тепло улыбаться, любуясь тем, как остро Таня реагировала на всё происходящее, как захлебывалась в этом моменте, как ярко блестели её по-детски наивные глаза.

«Ladies and gentlemen please rise for the national anthem of the champions!»

Таня сделала глубокий, полный гордости вдох, слыша первые ноты гимна своей страны. Ей казалось, что если бы не стоящий за спиной Евгений, придерживающий за талию, она и вовсе не устояла бы на ногах.

Сразу после церемонии награждения в коридоре Таню с Евгением обступила большая группа журналистов из разных стран, желая взять интервью на пике эмоций.

– Татьяна! – громко обратился к ней корреспондент. – Это ваш первый чемпионат Европы и сразу же – золотая медаль! Расскажите, что вы сейчас чувствуете.

Таня сделала глубокий вдох, улыбаясь и стараясь собраться с мыслями, чтобы ответить. Она всё ещё чувствовала ладонь Евгения на своей талии, и это придавало уверенности и спокойствия.

– Я чувствую себя потрясающе, – произнесла она, сияющими от счастья глазами посмотрев на журналистов.

Громов улыбнулся, понимая, что партнерша своей искренностью и эмоциональностью очаровала, кажется, всех корреспондентов. Даже тех, кто не понимал по-русски.

– Я абсолютно счастлива, – продолжила Таня и обернулась к Евгению. – И всё это благодаря моему самому лучшему партнеру… А ещё я хочу передать привет моей маме, – опомнилась Алексеева, повернувшись обратно к камере и снова заставляя умилиться всех журналистов. – Мамочка, я тебя очень люблю!

Она послала воздушный поцелуй, а затем обхватила ладонью медаль, висевшую на шее, приподнимая её.

– Скоро привезу тебе домой! – продолжая счастливо улыбаться, произнесла Таня.

После церемонии награждения чемпионы Европы ещё несколько долгих минут были в плену журналистов и даже не успели нормально переодеться. Из дворца их увез автобус, поэтому в отеле Таня появилась в своем белом платье, поверх которого была олимпийка с символикой страны, а вместо коньков на ногах уже были кроссовки. Громов также остался в том, в чем катался, накинув поверх черной рубашки олимпийку, такую же, как у Тани. Выглядели фигуристы забавно, но никого из окружающих это не волновало, а у них самих просто не было сил думать о том, как нелепо смотрятся их наряды с подобными изменениями.

Татьяна и Евгений зашли в здание и сразу же на ресепшене оказались окружены товарищами по сборной. Ксения, крепко обняв подругу, и вовсе оторвала её от пола.

– У меня монополия на подобные действия по отношению к Татьяне! – картинно возмутился Громов, буквально забирая из рук одиночницы свою партнершу, боясь, что Ксения на эмоциях может переломать ей ребра.

– Как ты сама? Как твой прокат? – с волнением спросила Алексеева, проведя ладонью по плечу подруги.

– Как будто были варианты! Первая после короткой! – гордо вздернув нос, ответила одиночница, после этой фразы оказавшаяся в объятиях счастливой Тани.

* * *

– Господи, ну и день, – выдохнула Таня, вместе с Громовым направляясь к своим номерам.

Эмоции, нахлынувшие на неё пару часов назад и накрывшие с головой, начинали немного отступать на второй план, сменяясь опьяняющей усталостью. С каждой секундой и каждым шагом Таня начинала всё хуже ощущать своё тело. Оно становилось ватным и совсем не податливым. Евгений, будто почувствовав это, подхватил её на руки, намереваясь доставить в номер именно таким способом. Его голова отключалась, заставляя забыть о том, что он решил для себя сегодня днем. Он убедил себя, что поговорит с ней завтра, а, может, и вовсе послезавтра…

Но только не сегодня, когда она так счастлива. Он просто не имеет права портить такой волшебный вечер. И не имеет права им не воспользоваться и не насладиться происходящим. Завтра он уже не сможет этого сделать. Завтра он скажет, что всё, что успело произойти между ними – большая ошибка, совершенная на эмоциях.

Таня обняла его за шею, совсем не сопротивляясь такому порыву.

– Я тебе ещё не надоела? – устало улыбнулась она, положив голову ему на плечо и прикрывая глаза.

Долгожданное спокойствие, расслабление и тепло. Если обычно нахождение в руках Громова обязывало к исполнению элементов, то сейчас оно обязывало её разве что к получению удовольствия от этого.

– Только если чуть-чуть, – с ухмылкой ответил Евгений, ногой открывая дверь в номер партнерши и аккуратно заходя в него.

Таня ничего не ответила. С каждой секундой сил становилось всё меньше. Она расплачивалась за то, что её тело выдало на льду несколькими часами ранее, и теперь была не в состоянии даже что-либо ответить.

Женя бережно положил её на постель. Он видел, что партнерша уже находится в полудреме и перестает понимать, что происходит. Громов и сам ощущал, как начинает слабеть. Как сила, которой обычно наполнено его тело, будто стекает вниз, убегая через кончики пальцев и оставляя полное опустошение.

Он аккуратно приподнял голову Тани, снимая с шеи медаль, а затем снял и свою, положив их рядом на небольшую прикроватную тумбочку. Затем провел ладонью по волосам партнерши, вынимая из прически, которую она не успела распустить, белый цветок и положил к завоеванным наградам, а после бережно и медленно снял с её стоп кроссовки, понимая, как сильно нужен отдых ногам.

Он снова окинул спящую Татьяну взглядом, грустно улыбнувшись, а затем направился к двери, собираясь уйти в свой номер.