– Я понимаю, тебе тяжело, но нам с отцом и Мотей тоже непросто.

– Да, – кивнула я, тоскливо улыбнувшись. – Всем непросто, главное об этом не забывать.

Мать ничего не ответила, позволяя мне покинуть квартиру и закончить этот абсолютно непонятный диалог. Порой взрослые, кажется, сами не понимают, чего хотят от жизни, своих детей и будущего. По крайне мере, моя мать явно была из этой категории. Иного объяснения ее неожиданного всплеска заботы я не видела.

В школе ситуация, кстати, тоже стала более спокойной. Бойкот потихоньку сходил на нет, меня иногда замечали в классе, но продолжали обходить, отворачиваясь. Собственно, я и не жаловалась, плыла себе спокойно по течению, отсчитывая дни до возвращения Вити.

Разговоры об их разрыве с Аленкой, в отличие от моей персоны, все еще оставались горячей темой. Кто-то даже предположил, что Шестаков вернется и ребята помирятся, хотя одноклассницы, да и многие другие девчонки явно желали другого. Откровенно говоря, я тоже тайно мечтала, чтобы Витя не кинулся Смирновой на шею по возвращению. Видеть их вместе было больно, порой даже невыносимо.

Ну и надежда, что разрыв связан со мной, грела сердце. Я, конечно, понимала, это может быть банальным совпадением, не позволяла себе особо окунаться в розовые грезы, но и не думать об этом не могла.

В воскресенье даже промаялась бессонницей, все казалось, просплю утро понедельника, опоздаю в школу. Поэтому когда встала в шесть утра и на цыпочках прокралась в ванну, чуть не упала – под глазами были приличные синяки. Пришлось прибегнуть к подарку Наташки, который я прятала под кроватью. Отец не разрешал краситься, да в этом и смысла особого не было, но сегодня почему-то хотелось выглядеть чуть лучше обычного.

К счастью папа с ночной смены приходил всегда после моего ухода в школу, плюс и мать еще спала. Поэтому я смело принялась работать над своим личиком. Намазалась кремом, потом растерла тональник в надежде избавиться от следов недосыпа. Однако вместо свежести получилась бледность. Постаралась наложить светлые тени, едва заметные, но и они не придали какой-то яркости. Хотя глаза однозначно стали казаться выразительней.

Плюнув на все, убрала косметику, заплела косу и подкрасила блеском губы. А потом посмотрела на себя в зеркало, свои широкие одежды и громко вздохнула: такой облик ни одна косметичка не спасет.

Махнув рукой на старания и хорошее настроение, я, не дожидаясь пробуждения матери, убежала в школу. На часах было только семь утра, можно не спешить, но морозный декабрьский ветер заставил ускориться. Так что залетела я в пустую школу почти за сорок минут до начала уроков. Поднялась на свой этаж, дернула ручку кабинета, а там никого – дверь заперта. Пришлось плестись к подоконнику.

Кинув рюкзак, я принялась ждать, когда появится Наталья Егоровна или техничка. Молча смотрела вдаль, на школьный двор, замечая, как с неба начал срываться снег. Первый, на минуточку, едва заметный. Протянуть бы ладонь, поймать маленькую снежинку, загадать желание. В детстве я верила: мечты сбываются. Жаль, что мы так быстро взрослеем, а мечты с годами перестают сбываться по щелчку пальцев.

В пустом коридоре послышались шаги, но я не обратила на них внимания, продолжая смотреть в окно.

– Меня ждешь? – прошептал неожиданно томный мужской голос возле моего уха, щекоча дыханием кожу. Я моментально сжалась, повернула голову и встретилась глазами с Витей. Его немигающий взгляд вмиг потемнел, словно наливаясь неподдельным интересом.

А потом он нагло, бесцеремонно, абсолютно нелогично чмокнул меня в щечку, заставляя густо покраснеть.

– Э-это что за д-дела? – заикаясь, спросила я. Мы стояли очень близко друг к другу, настолько, что мне передавалась исходящая прохлада от Шестакова, будто сам ветер касался моего тела.

– Неправильная реакция, Романова. Не понял, ты меня не рада видеть что ли? – его бледно-алые губы растянулись в теплой улыбке. Сердце у меня сжалось, оно явно пребывало в шоке вместе со своей хозяйкой. Хотя нет, оно превращалось в лужицу от столь прямого, пронзительного взгляда Вити.

– Не припомню, чтобы мы с тобой были в «таких» отношениях.

– Согласен, но это поправимо.

– Ч-что? В смысле? – я открыла рот, пытаясь сообразить, на что он намекает. В этот момент Шестаков нагло скользнул мне в карман юбки, вытащил оттуда мобильный и начал там что-то кликать.

Я окончательно опешила.

– Какой пароль? – спросил он, переводя взгляд с телефона на меня.

– Ты не думаешь, что…

– Пароль, Рита, пароль.

– Шестаков! – прикрикнула я, задыхаясь. По венам полился кипяток, я окончательно растерялась. А он продолжал улыбаться, смотреть так, будто между нами нечто большее, будто мы друг для друга особенные.

– Предлагаешь мне письма тебе писать? – усмехнулся Витя, его взгляд скользнул по моему лицу, останавливаясь на губах. Кожа вспыхнула, словно от ожогов. Я смущенно попятилась, разглядывая этого наглеца исподлобья.

– Четыре, – прошептала себе под нос, не особо отдавая отчет своим действия. – Пять, двадцать один.

– Простенько.

– Алена ревновать не будет? – спросила, поджав губы. Витя наклонился, замирая буквально в сантиметре от моих губ. Сердце сжалось в тугой комочек, мне вдруг до ужаса захотелось улыбнуться, а еще податься вперед – к Шестакову. Наверное, это крайне ненормально, особенно учитывая реакцию моего отца, но рядом с Витей я словно весенний цветок распускалась, радуясь первым теплым лучам солнца.

– Это больше не в ее юрисдикции, смекаешь?

Я хотела сказать, что у него ужасные намеки, однако не успела: за спиной послышались шаги, а затем и голос классной. Шестаков отстранился от меня, положил телефон обратно в карман юбки и в очередной раз выдал коронную улыбочку.

Мамочки! Это сон или реальность превратилась в розовую мечту?

Глава 32 - Витя

Никогда не думал, что расставаться с Аленкой будет так тяжело. Я написал ей смс еще вечером, потом удалил, решив поговорить с глазу на глаз. Это не первый наш разрыв, и обычно она посылала меня, кидая ругательства в спину, но в тот понедельник ничего не сказала, молча опустила голову, развернулась и побрела прочь. Я видел ее слезы, чувствовал вину за собой. Но и продолжать отношения дальше не мог.

Мне было невыносимо изображать из себя любящего парня, мне не хотелось ее целовать, да и запах духов Аленки жутко раздражал. Сердце тянулось в другом направлении, и если изначально я отталкивал эти мысли, то