— Рэн-лан, как я рада, что вас встретила.

Красотка Дин и тут оставалась верной себе.

— Я ведь еще не отблагодарила вас за вашу доброту там, на поле, — улыбалась она. — Сейчас так прохладно, а мы совсем недалеко от Павильона Золотых роз, позвольте мне приготовить для вас чай.

«Ох, ждет тебя разочарование, барышня», — подумал он, но вслух сказал совсем иное.

— Сама фея жасмина приглашает меня. Да я счастливейший из смертных!

Девушка разулыбалась, похоже искренно. Да и он тоже был рад ее видеть: хороша и улыбкой одной согреть может не хуже огня в лампе. А что за улыбкой этой кинжал может прятаться, так ему не привыкать.

— Как ловко вы с сестрицей Гуй провели нас, — пожурила, посмеиваясь, будто и не она вовсе так рвалась заполучить табличку. — Когда только сговорились?

— Просто барышня тоже решила отблагодарить меня за доброту, — ухмыльнулся Рэн и вздохнул притворно. — Я так мягкосердечен, ни в чем не могу отказать красивой девушке.

Зазвучал серебристый девичий смех. Госпожа Дин легко взбежала по низким ступеням, ведущим в павильон и шутливо поклонилась ему, будто хозяйка, встречающая гостя.

Пока она готовила чай и разливала его по изящным расписным пиалам, он развлекал ее ничего не значащей болтовней.

— Так значит, Рэн-лан, вы не можете сказать «нет» красивой девушке, — вернулась она к разговору чуть позже, когда они вдвоем утолили жажду и сполна насладились ароматом напитка. — А я достаточно красива для вас?

Бархатистые карие глаза под пологом длинных ресниц излучали тепло, смотрели игриво, приглашающе, да и сама она вся казалась сейчас так хрупка, соблазнительна и… привычна, что когда вкрадчивый внутренний голос шепнул: «Ну же, давай, пользуйся случаем. Тебе она не откажет», он какое-то время всерьез раздумывал, не поддаться ли этому искушению. Но учитывая то, чем закончились эти игры для них обоих… Увы, это не выход.

— Достаточно ли красивы? — воскликнул он в притворном удивлении. — Да я не знаю такого мужчины, который не счел бы вас феей.

Еще одна ложь: знал, конечно. И внимательно смотрел за ее реакцией. Она лишь улыбнулась довольно. Тоже лжет, но как убедительно.

Она придвинулась совсем близко и опустила руку ему на плечо, разглаживая несуществующие складки на рукаве.

— Тогда ответьте, неужели вы покинете нас сегодня?

— Об этом можете не волноваться, — доверительно сообщил он, завладев ее рукой.

И вдруг ощутил затылком очень знакомый неприятный холодок, разлившийся по хребту легкой стынью, и едва удержался от того, чтобы обернуться.

— … у меня остались здесь незавершенные дела.

'Опять эта неугомонная в Тень улизнула, да еще и сюда заявилась? Ну и чем она лучше неразумной мартышки? Хотя стойте-ка… Или она с самого начала так и задумала: он табличку заполучит, а она ее потом тихонько выкрадет? Самой-то раздобыть табличку куда сложнее. Не доверяет, значит…

Что же, он подыграет. Только таская из огня каштаны, не обожжешь ли пальцы, а, Колючка?'

— Вот как? — женские ладони оглаживали его плечи, грудь, так и норовили забраться под плотный шелк верхних одежд. Он совершенно не препятствовал. — Сколько тайн у вас, Рэн-лан. Можно мне узнать хотя бы одну из них?

— Все, что угодно, — отвечал он, расплывшись в улыбке, развязывая тяжелый пояс и размашистым движением отбрасывая его в сторону. Быть неуклюжим варваром иногда очень удобно.

Ее руки тут же заскользили вдоль всего тела.

«Не там ищешь, красавица, совершенно не там».

Следить одновременно за действиями госпожи Дин — самого воплощения жизни — и пытаться прощупывать Тень было непросто. Оставалось надеяться, что воришка-невидимка догадается подойти и осмотреть пояс.

— Я сгораю от желания узнать, какая из священных табличек вам досталась.

Что-то звякнуло, по воздуху рядом с поясом пошла рябь.

«Вот же неумеха-то…»

Он едва не закатил глаза и быстро посадил девицу в красном себе на колени, чтобы и не подумала смотреть по сторонам. Она и не оглядывалась, только моргнула раз-другой как-то растеряно и в лицо ему посмотрела уже иначе, будто пытаясь что-то там разглядеть или вспомнить. Да пора бы, не век же называть оленя лошадью.

— Этого я не скажу, Сяомин, а то ты сразу прекратишь меня обыскивать. Но если найдешь табличку, отдам тебе ее с радостью,

«А еще встряхну как следует одну недотепу, которая даже то, что под носом лежит, украсть не в состоянии».

Красавица дернулась, словно он не имя ее назвал, а бамбуковой палкой по спине протянул. Зрачки в темных лучистых глазах вздрогнули и раскрылись, взгляд на долю мгновения стал почти отсутствующим, губы беззвучно шевельнулись, повторяя слово из той, прежней жизни. Теплые маленькие руки, лежащие на его груди, так сильно вцепились в плотную ткань его одежд, что показались тверже слоновой кости. Потом она резко, с силой, которую сложно предположить в столь нежном теле, рванула в стороны темно-синий шелк, обнажив половину его торса, левое плечо и долго водила пальчиками по истертым контурам уродливого клейма.

— Я помню вас, — сказал она наконец очень тихо. — Я делила с вами ложе и… лгала вам.

Лицо ее стало очень несчастным, слегка испуганным, плечи поникли. Глаза она опустила, немного отстранилась, но с коленей его не слезла. Так и сидела, расположившись на них с той смесью бесстыдства и спокойствия, какая возможна только между бывшими любовниками.

— Ну-ну, стоит ли так расстраиваться, — подбодрил он ее. — Мы оба водили друг друга за нос, и я бы еще подумал, кто кого в итоге провел.

Но проиграли в результате этой игры оба. И последствия проигрыша оказались для обоих катастрофическими.

— Я не желала этого, — с жаром заговорила она. — Я хотела тогда и хочу сейчас лишь одного: жить спокойно и мирно без лжи и притворства, а не быть красивой пешкой в чужой игре.

Она казалась искренней и немного потерянной. И хотелось бы проявить к ней сочувствие, но…

— Но ведешь себя так, будто желаешь именно этого.

Она замерла и сжалась, живо напомнив ему Колючку.

— Сейчас ты не пешка в сянци, а игрок. Но продолжаешь делать то, чему тебя учили. Я один не вижу в этом желания перемен, а?

— Но как еще я могу обыграть вас всех? — едва ли не с вызовом спросила она и потянулась пальцами к волосам.

Вот только шпильки под ребро ему и не хватало.

— А кто сказал, что ты играешь именно с нами? — усмехнулся он. — Может быть, у тебя совсем другой соперник.

— Владыка Янь-ван? — озадаченно спросила она.

— Скорее ты сама, — пожал он плечами,