После развода она уже не могла позволить себе собственный дворик. В жилом комплексе не было даже крошечного патио. Что ж, без него вполне можно обойтись, а лишние траты ни к чему.

В правом углу двора стоял сарай, такого же коричневого цвета, как и забор. Поэтому в темноте Уитни не сразу его заметила. Он был без окон и совсем маленький. Очень маленький. В нем и одному человеку было бы тесно.

Но в то же время достаточно большой, чтобы человек мог поместиться. Мелькнувшая догадка толкнула вперед. В крови бурлил адреналин, и Уитни яростно дернула дверь сарая. Та легко распахнулась, словно и не была закрыта на засов. Уитни обдало запахами пыли и бензина.

– Амелия? – громко прошептала она.

На соседнем дворе что-то звякнуло. Уитни молила бога, чтобы пес снова не залаял.

Было темно, лишь слабый свет с заднего крыльца освещал дом. Но Уитни знала, что скоро взойдет солнце. Поразмыслив, она решила, что, наверное, зря все затеяла. Как бы не проснулись хозяева, ведь пожилые люди обычно встают рано. Протянув руку, она нащупала газонокосилку, грабли и лопату, с трудом разглядела складную лестницу, прислоненную к стене. Нагнувшись, нашла пару садовых перчаток, несколько маленьких лопат и мешок удобрений.

От сарая через задний дворик она крадучись направилась к раздвижной стеклянной двери, ведущей в дом из патио. Жалюзи на ней были закрыты не до конца. Свет внутри не горел, и сначала Уитни видела в стекле лишь собственное отражение – размытую голову без тела. Но когда подошла к самой двери, коснувшись носом ледяной поверхности, смогла различить очертания дивана, пару тумбочек, лампу. Ничего интересного.

Время поджимало. Хозяева могли проснуться в любой момент, а Уитни, с тех пор как покинула свою квартиру, не продвинулась в поисках Амелии ни на шаг. Надо попасть внутрь! Но как?

В доме, где они с Дэном жили сразу после свадьбы, была точно такая же раздвижная дверь, выходящая во двор. Уитни частенько ее случайно захлопывала, но быстро наловчилась самостоятельно открывать. Именно поэтому Дэн в конце концов заблокировал этот вход. Он решил, что если уж Уитни с легкостью открывает дверь, то с ней справится любой воришка.

Уитни возликовала. Главное не шуметь. Ведь, когда она взламывала дверь в собственном доме, ей не приходилось заботиться о тишине.

Сделав глубокий вдох, Уитни взялась за ручку и потянула вверх, а почувствовав, что защелка отмыкается, с силой толкнула дверь влево. Та не поддалась, а лишь клацнула, вновь закрывшись на защелку. Уитни замерла, несколько секунд вглядываясь в стекло. Свет не загорался. Изнутри не доносилось ни звука.

Еще одна попытка. На этот раз все получилось, и дверь с легким скрипом отъехала в сторону. Затаив дыхание, Уитни ждала. Моля бога, чтобы в доме никто не проснулся. И, услышав храп, вздохнула с облегчением.

Она бесшумно прокралась в гостиную, стараясь ни на что не натолкнуться и ничего не опрокинуть. В доме стоял сильный цветочный аромат. От него в горле защекотало. Уитни закрыла рот, стараясь дышать носом. Только бы не закашлять.

Глаза потихоньку привыкли, и она могла уже кое-что разобрать, поэтому внимательно осмотрела ряды фотографий в рамках на стене. Свадебные, детские, семейные фотографии. И ни одной с Лорен.

Трудно представить, что хозяева имеют какое-то отношение к исчезновению Амелии. Но ведь девочки совершенно точно вошли в дом. Амелия тут была! Интуиция подсказывала Уитни, что ответы таятся именно здесь. И она не уйдет, пока их не получит!

Уитни заглянула в приоткрытую дверь. Комната для гостей. Пустая. Чистая. Кровать заправлена.

Напротив дверь в ванную. Там тоже было пусто и чисто. Слегка пахло отбеливателем. Мыло в форме розочек было разложено на полочке, еще в обертках, напоминая Уитни о детстве. Ее мама держала в ванной такое же. Отогнав нахлынувшие воспоминания, Уитни вернулась в коридор.

Следующая спальня, видимо, принадлежала пожилой паре. Из приоткрытой двери доносился храп. Чуть толкнув дверь, Уитни осторожно скользнула внутрь. Сердце замерло, когда она увидела перед собой человеческую фигуру. И тут же с облегчением поняла, что это ее собственное отражение в зеркале.

Супруги крепко спали, укутавшись в одеяла. Женщина свернулась калачиком, лежа лицом к стене, мужчина спал на спине лицом вверх.

Уитни подошла к кровати со стороны женщины. На тумбочке лежали скомканные салфетки, пара очков, потрепанный детектив. В углу стояло роскошное кресло, у стены комод. К спальне примыкала маленькая ванная, ничем не примечательная. Снова никаких зацепок…

В конце коридора находился кабинет. Судя по всему, его превратили в комнату для хранения всякого хлама. У дальней стены, прямо под окном, стоял стол со старым компьютером; мигали красные лампочки модема. У другой стены стояла швейная машинка. В углу – шкаф для бумаг, а посреди комнаты – гладильная доска. В шкафу обнаружились несколько коробок с тканями, швейные принадлежности и стопка бумаги для принтера.

В хозяйской спальне заскрипел матрас, зашаркали ноги. Кто-то несколько раз громко кашлянул. Уитни скользнула внутрь шкафа, но, до ужаса боясь замкнутых пространств, не закрыла дверцу до конца.

Послышался звук смываемого унитаза. Снова кашель.

Наконец шум стих, скрипнул матрас. Уитни позволила себе шевельнуться, и тут ее локоть задел коробку. Красный свет, проникавший сквозь приоткрытую дверцу, подсветил буквы, написанные черным маркером: «ПРИЕМНЫЕ ДЕТИ». Уитни осторожно приподняла крышку. Коробка была наполнена картинками, раскрасками, старыми школьными тетрадями… Подобные вещи хранила и сама Уитни – как память о детских годах Амелии. Чем больше она узнавала об обитателях дома, тем меньше считала их причастными к исчезновению дочери. И все же надо довести дело до конца.

Из спальни вновь донесся храп. Уитни наконец вылезла из шкафа и потянулась. Колени хрустнули. Черт бы побрал стареющие суставы!.. Поспешно выйдя из кабинета, Уитни прошла в кухню. Ничего примечательного.

Дверь из кухни вела, вероятно, в гараж – единственное место, куда Уитни еще не заглядывала. Ощупывая стену в поисках выключателя, она наткнулась на целых два. И замерла. Один из них, вероятно, открывал дверь гаража. Как бы не ошибиться!

В заднем кармане лежал телефон, однако от волнения пальцы стали влажными; телефон выскользнул и с грохотом упал на цементный пол. От ужаса Уитни судорожно втянула в себя воздух. С минуту она оставалась неподвижной, боясь пошевелиться. Наконец, убедившись, что никто не идет, медленно опустилась на корточки. Рука скользила по холодному цементу, пока не наткнулась на что-то прямоугольное. Проведя пальцами по экрану, Уитни включила фонарик. Света хватало, чтобы видеть на