Шрифт:
Закладка:
Железный век Норвегии датируют временем начиная с 400 г. до н. э., этот период сравнительно мало исследован. Малочисленность норвежских находок объясняли переселением значительных групп населения, возможно из-за ухудшения климата. Однако в целом картина обрисовывается та же, что в остальной Скандинавии, могильники с сожжениями есть в Восточной и Западной Норвегии, Трёнделаге, похоже, что сохраняется и возрастает земледельческая оседлость. В Вестланне Западной Норвегии, по наблюдениям К. Орднера, в этот период значительную роль играл уклад жизни «пещерных жителей», ullshelleren, обитавших в пещерах и скальных убежищах приморских долин и фьордов. «Все они живут по-звериному в иссеченных скалах, как бы крепостях», – писал в середине VI в. о прибрежных племенах Скандинавии италийский историк готов Иордан (Иордан, 1960: 69, Getica, 23). Примитивность условий обитания (впрочем, реальной комфортностью мало уступавших жизни в дерновых или каменных постройках «больших домов») компенсировалась многообразием и продуктивностью приморского хозяйства. Строй отношений, напоминавших известный по сагам начальный период заселения Исландии в IX – первой половине X в., а позднее – уклад жизни в Гренландии и норманнских поселениях американского «Винланда», позволял «улльшеллерам» раннего железного века, как и в эпоху викингов исландцам, активно участвовать в современной им жизни локальных племенных областей (фюльков, будущих местных королевств Норвегии), внешних сношениях, торгово-военных предприятиях соседних скандинавских племен (Ordner, 1970: 159–174).
Железный век Швеции также датируется начиная с 400 г. до н. э., до рубежа нашей эры он определяется как «предримское время». Период с 500–300 гг. до н. э. занимал, собственно, переход от бронзы к железу. В разных местах Южной Швеции известны немногочисленные тутулы и дисковидные фибулы, как и колесовидные подвески, развившиеся из гальштатских форм; гривны с узкими плоскими концами со штриховкой, поясные крючья со спиральными концами. Эта «ясторфская архаика» происходит из разрозненных урновых сожжений под маленькими каменными насыпями в Бохуслене, Халланде, Гёталанде, Сконе, Уппланде. Основная область заселения оставалась обитаемой. Однако число находок резко сокращено по сравнению как с предшествующим, так и последующим периодами. Для периода 300–150 гг. до н. э. (ступень рипдорф ясторфской культуры) отчетливых находок нет, но, возможно, к этому времени относятся многие безынвентарные сожжения. «Сбой» в археологической «документированности развития» может объясняться и локальными переселениями из-за ухудшения климата или «кельтской блокадой» торговых связей с враждебными северными племенами (кимвров), вступившими на путь военных вторжений в кельтские земли, равно как массовыми миграциями какой-то активной части местного населения.
На Готланде, видимо, в этот период появляется ряд новых могильников, может быть, связанных и с такого рода перемещениями. Характерна неоднородность кладбищ, грунтовых и с низкими каменными насыпями, распространяется биритуальность (сосуществование в одном могильнике обрядов кремации и ингумации), в керамике и металле прослеживается отчетливое влияниеясторфской культуры. Многочисленные могилы и маленькие могильники раннего времени датируются по ясторфским булавкам с зобовидными головками. Сравнительно много трупоположений в каменных ящиках или деревянных гробовищах (есть грунтовые могилы). Примерно равно числу ингумации – количество урновых сожжений. Те и другие сочетаются или размещены под одинаковыми низкими каменными насыпями. Единичные трупоположения этого времени известны и в Уппланде. Возможно, они отражают влияние континентальных культур Польши, особенно Силезии (ранней пшеворской культуры), где богатые ингумации известны с поздних этапов гальштатского периода и связаны с широкой кельтской экспансией в Европе.
Сохраняются и черты нордической культуры эпохи бронзы, в частности ладьевидные кладки, хотя сооруженные в раннем железном веке стали короче, сложены из мелких камней, в них открыты сожжения с урнами и ингумации (в четырехугольных каменных цистах посреди «ладьи»). Появляются также ладьевидные каменные цисты для ингумации, грунтовых или под насыпями каменных курганов (в плане – округлых или четырехугольных). Известен по крайней мере один монументальный курган раннего железного века, также подтверждающий связь с традициями нордической культуры эпохи бронзы, – Табю (Täby) возле Стокгольма: курган 12 м высотой скрывал погребение по обряду ингумации, с гривной, булавкой, браслетами восточно-среднеевропейских форм.
Прояснить цезуру в развитии материальной культуры, отсутствие вещевых находок среднелатенской поры позволяют материалы трех широко изученных шведских могильников раннего железного века – Симрис, Фискебю, Драгбю. В последние годы на юге Швеции, в Сконе, в ближней округе Лунда (крупнейшего, со времен поздней эпохи викингов, центра провинции, основанного датскими конунгами), идут раскопки многослойного поселения Уппокра (Uppåkra). Культурный слой, мощностью более 4 м в верхних своих отложениях, датирован началом эпохи викингов (VIII–IX вв.), нижележащие относятся к рубежу нашей эры и более ранним столетиям. Этот центр, служивший резиденцией (husabu) датских конунгов до основания Лунда, может быть, был главным из поселений Сконе на протяжении предыдущей по крайней мере тысячи лет, своего рода древним столичным «предшественником Лунда». Материалы Уппокры («Верхних Полей», словно парных «Верхней Палате» Уппсалы в Свеаланде) могут дополнить картину, пока обрисовывающуюся по единичным могильникам Южной и Средней Швеции.
Симрис (Simris) в Сконе, крупнейший памятник поздней бронзы – раннего железа на побережье (возле балтийской бухты Симрисхамн), исследованный в 1949–1951 гг. (Б. Штьернквистом), выявляет не только непрерывность в развитии, но и связи с культурами южного побережья Балтийского моря. Здесь представлены вариации урновых и безурновых сожжений, есть домковые урны, одна лицевая-домковая, в римское время господствует обряд трупоположения с богатым инвентарем (оружие, украшения, керамика). Непрерывность обитания населения, создавшего этот могильник, безусловна. Поблизости – поселение. Этот памятник в следующие столетия по своим характеристикам становится опорным для гото-гепидской проблемы германских переселений из Скандинавии во II–III вв.
Фискебю (Fiskeby) в Эстеръётланде (Эстер Гаутланд, Восточный Готаланд гаутов Южной Швеции) имеет то же значение опорного памятника, так как здесь исследовано около 520 захоронений. Из них 100 могил с сожжениями можно отнести к эпохе раннего железа. Могильник основан в позднем бронзовом веке, однако использовался и в предримское время (около 150 г. до н. э.), и в эпоху викингов. При этом датирующих вещей в погребениях нет от конца бронзы до начала предримского времени, хотя бесспорна преемственность (континуитет, непрерывность) населения в течение всего этого времени (400–150 гг. до н. э.).
Драгбю (Dragby/Skuttunge) в Уппланде состоит из 500 невысоких курганов, сооруженных за время от середины бронзового века до конца римской эпохи. Центральное положение занимает большой каменный курган с 20 сожжениями поздней бронзы над мегалитической гробницей в центре кургана (с останками около 20 индивидов), самым северным мегалитическим сооружением в Швеции. Безынвентарные погребения в насыпях, разместившихся вокруг большого кургана, совершались до начала предримского времени. Богатый инвентарь появляется в захоронениях предримского и римского времени.
Погребальные традиции, представленные в этих, как и многих других, шведских могильниках, определились в конце бронзового века. Наряду с ними, в Сконе распространяются урны в ямках, ямные сожжения с остатками кострищ, при
