каждом узелке украшали куском янтаря); во‑вторых, эти «дальние варвары» всегда могли ударить в спину соплеменникам, угрожавшим безопасности римских границ. Сухопутные трассы Барбарика соединялись с морскими, для него прежде всего внутренними, достаточно древними и привычными, как средство локальных связей циркумбалтийских племен. Мореплаватели бронзового века заложили архаическую традицию трансбалтийских коммуникаций и судоходства, и, безусловно, традиция эта развивалась и в эпоху железа (середина I тыс. до н. э. – рубеж н. э.), когда первые сведения о таинственных северных землях, прекрасном острове Ultima Thule (Фула крайняя), достигли Древней Греции, а затем Рима.

Симметричные сдвоенные штевни на носу и корме ладьи из Хьортшпринга сближают ее, с одной стороны, с изображениями южноскандинавских петроглифов, с другой – с описанием скандинавских кораблей в «Германии» Тацита: «Их суда примечательны тем, что могут подходить к месту причала любою из своих оконечностей, так как и та и другая имеют у них форму носа. Парусами свионы не пользуются и весел вдоль бортов не закрепляют в ряд одно за другим; они у них, как принято на некоторых реках, съемные, и они гребут ими по мере надобности то в ту, то в другую сторону». При этом именно свионы, которыми «безо всяких ограничений повелевает царь», «помимо воинов и оружия… сильны также флотом» (Тацит, 1969: Т. 1, 371).

Свионы (свеи, предки шведов) – единственное из племен Скандинавии, известное Тациту на западном берегу Балтийского моря. В юго-западной части Балтики, на территории Ютландского полуострова и датских островов он отмечает англиев (англов) и другие мелкие племена. С юга к ним примыкал племенной массив свебов, хорошо известных римлянам: Балтику, лежащую за Свебией, Тацит потому и называет mare Svebicum (Тацит, 1969: 371–372), хотя свебы не выходили к берегу этого моря, где обитали «готоны, которыми правят цари… ругии и лемовии, отличительная особенность всех этих племен – круглые щиты, короткие мечи и покорность царям» (Тацит, 1969: 371). Первые две особенности соответствуют археологическим материалам; древняя «военная королевская власть» у готов документирована позднеантичной, в основе – эпической готской, традицией (Селицкий, 2002: 55).

Юго-восточное, «правое побережье Свебского моря», по Тациту, занимали эстии (предки пруссов и других балтских племен): «они обшаривают в море и на берегу, и на отмелях единственные из всех собирают янтарь, который сами они называют глезом» (германское слово, ср. нем. Glas, как и название эстии – «восточные», указывает, что сведения о населении Янтарного берега римляне получили от германцев; Тацит при этом говорит, что язык эстиев отличен от германских и «ближе к британскому», т. е. языку кельтских племен, непосредственно знакомых римскому историку).

За Свебией Тацит помещал племена венедов, в которых обычно видят предков славян. С юго-запада соседями венедов были певкины (бастарны), с юго-востока – воинственные кочевники сарматы, родственные древним скифам иранские племена, с III в. до н. э. господствовавшие в Причерноморье. С севера за венедами жили племена феннов. В этнографически точном описании культуры лесных охотников у Тацита (Тацит, 1969: Т. 1, 372–373) угадываются характеристики саамов-лопарей (германские соседи именно их первоначально именовали финнами, а с саамов этот этноним был перенесен на более южные племена, финнов-суоми, емь, карел и другие финно-угорские народы).

«Германия» Тацита, таким образом, дает первое и довольно точное и подробное описание основных народов и племен, сформировавших целостную систему историко-культурных зон вокруг Балтики на рубеже нашей эры, в эпоху архаического мореплавания. Не позднее 60–80 гг. эти земли соединил с Римской империей «Янтарный путь». Римские товары в I–IV вв. достигали по нему Балтийского моря и распространялись от Дании до Финляндии. Римские изделия (металлическая и стеклянная посуда, украшения), монеты широко представлены в погребениях и кладах римской эпохи (I—І V вв.) на Балтике.

Дания в конце предримского времени, так же как в течение раннего и позднего римского времени, по культуре принадлежит северогерманско-польскому пространству. Погребальный обряд и керамика представляют собою локальные вариации прежних традиций. Общегерманские формы оружия, орудий, украшений господствуют при постоянно растущем римском влиянии. Наиболее ярко оно проявляется в импорте римской посуды (серебро, бронза, стекло), поступавшей в обиход вождей не столько как товары, сколько – как «дипломатические дары»: как проследил польский археолог Р. Волянгевич, территория и время поступления «волн импорта» довольно жестко связаны с этапами римской политики в Барбарикуме. Наиболее ранние импорты «чешской» (10–40 гг.) и «словацкой» (40–70 гг.) волн связаны с «государством Маробода» и стремлением Рима при Августе и Юлиях Клавдиях закрепиться на «Янтарном пути»; в 70–170 гг. «словацкой волне» равноценна «датская», что объясняется сформировавшейся римской организацией «германского предполья» (Wolangievicz, 1970). Наиболее ранние датские серебряные кубки римского происхождения найдены в Хобю, характеризующем памятники «гроссромштедского горизонта» (Becker, 1966: 267).

Локальные варианты погребального обряда в Южной Ютландии – частично урновые могилы, часто в грунтовых («плоских») могильниках, частью же узкие деревянные цисты с трупоположениями. Похожая ситуация на островах Фюнен и Зеландия, однако здесь выделяются княжеские могилы с богатым инвентарем. На о. Борнхольм – сравнительно немного трупоположений, продолжают использоваться большие могильники с ямными сожжениями (такие как Store Kannikegard). В Восточной и Средней Ютландии прослеживается переход от сожжений к ингумациям в широких брусчатых гробах, в грунтовых могильниках на естественных возвышениях. Для Северной Ютландии характерны в этой время трупоположения в тяжелых каменных цистах, многократно использованных.

В Дании изучено большое число поселений римского времени, особенно в Ютландии. Деревни, пути, поля позволяют восстановить полную картину расселения и проследить определенную динамику. Плотное заселение в конце предримского времени охватывает Южную Скандинавию до Ослофьорда, однако при этом значительно ослаблена заселенность Сконе и других областей, обжитых в эпоху поздней бронзы, или Зеландии (по сравнению с Ютландией). Эти различия могут быть связаны с миграциями части населения на южное побережье Балтики. В среде оставшихся происходит стирание локальных различий, в течение римского времени в Дании повсеместно распространяются трупоположения в маленьких деревянных гробах, за исключением Фюнена (урновые сожжения) и Борнхольма (ямные сожжения сменяются трупоположениями в каменных цистах).

Жертвенные находки оружия в болотах, при смене погребального обряда, свидетельствующей об определенных изменениях языческой идеологии, однако, противоречат такому представлению непрерывностью и развитием прежней языческой традиции скандинавских германцев. Одно из самых известных святилищ римского времени в Дании, Вимозе («святое болото», Vimose), исследовано в 1867 г. близ Оденсе («Озеро Одина») на Фюнене, это – жертвенное место с оружием II–III вв. (найдены мечи и кольчуга, самая ранняя из известных в Скандинавии). В Торсбьерге (Thorsbjerg) в Шлезвиге (также с выразительным скандинавским топонимом – Гора Тора), в болоте у подножья кургана в древности также было «жертвенное место», исследованное в 1856 г., когда при торфяных работах были обнаружены деревянная мостовая и слой с находками мощностью до 1,8 м. Древнейшие приношения относятся к эпохе камня и бронзы, есть керамика среднелатенского времени (400 г. до