– Саня! Сколько лет, а ты всё такой же молодой! Может волосня твоя тебе молодость дает? —прокричал он, слезая с трактора.

– Здравствуйте! Вы обознались. Я тут в гостях у Богдана Алексеевича, – ответил я.

– А так похож, слушай. Тебя как зовут?

– Василе.

– Чё, прям так и зовут? Не шутишь надо мной?

– Нет, это из какой-то книжки. Правда. Но меня все в школе и университете звали Вася или Василий.

– Ну н-е-е-е-е-е! – протяжно сказал он – Это меня все зовут Вася! Потому что меня и зовут Вася! Будем знакомы! Почти тезки! Богдан мужик ровный, он мне телевизор чинил! Передавай ему привет. Надолго приехал?

– Похоже, что ещё на неделю-другую останусь.

– Оставайся надолго! Тут один раз попробуешь, так распробуешь и не оторвёшься! У меня два высших, а в итоге – смотри где я! В девяностых это дауншифтингом называлось. Ты из наших тоже что ли?

– Из кого?

– Ну из этих. Дауншифтеров.

– Пока не знаю.

– А я знаю, кто ты, – его тон резко сменился, тракторист стал говорить вкрадчиво и злобно. – Мы первые нашли эту деревню. Мы здесь очень давно. Из тебя получится хороший материал для документального фильма.

Я даже среагировать не успел. Он очень быстро сел обратно в свою сельскохозяйственную машину и умчался куда-то вдаль. Что он имел в виду? Какой документальный материал? Один из тех, кто попал сюда? Столько вопросов здесь, что я не успеваю привыкнуть. Мне кажется, мужичку просто голову напекло, или похмелье в голову ударило. А мне ведь показалось, что он очень даже дружелюбный.

Вот такой путь сквозь утреннюю разминку риторического и артикуляционного аппарата привёл меня к дому Джотто Ивановича. Он полол что-то тяпкой возле дома и остановился, чтобы протереть очки, когда я подошел к калитке.

– О! Василе, здравствуй, а я тебя ожидал чуть позже! Заходи пока, присядь. Я сейчас переоденусь. Как спалось? – спросил он.

– Да как-то плохо, если честно. В новом месте всё-таки.

– Ну это у всех бывает, ты не беспокойся, а если беспокоишься, то говори сразу. Так-с, я сейчас.

Он вышел в зелёно-белой фланелевой рубашке в клеточку и джинсах образца восьмидесятых.

– Предлагаю прогуляться, Василе! – сказал он. – Есть тут одно местечко, куда нужно было уже давно заглянуть. Пойдём и поболтаем по пути.

– Хорошо, – без особого энтузиазма ответил я

– Так что у тебя с твоим сном? Кошмары? – уже выходя из калитки спросил у меня Джотто Иванович.

– Проснулся стоя. Снилось, что кто-то на кухне что-то тормошил. Мне до этого подобное снилось, но стоя ещё не просыпался.

Я до сих пор помню сон, который мне приснился, когда мне было еще тринадцать лет. Абсолютно лысая версия меня веселилась с моими друзьями и не подпускала меня ни к кому, а мне удалось вырваться, но уже не помню каким образом. Помню, что сон этот был очень долгим, как и конфронтация с лысой версией меня. К слову, именно в этом возрасте я начал носить относительно длинные волосы, мне казалось, что связано это именно с этим. Лысая сущность просто не хотела принимать «нового» меня.

– А у меня вот частенько бывало, – весело ответил Джотто Иванович, – да как только я не просыпался. Один раз стоя на голове возле стены проснулся от того, что кровь к голове прилила. Вот это была ночка! Снилось, что мир перевернулся, а я – нет и пришлось самому вручную подстраиваться. Слушай, вот я знаю, что ты на филологическом учишься. А вас там магии слов не учили?

– Нет. Какой магии слов? Знаю только, какие они по форме бывали.

– Эх. Это, наверное, что-то утраченное. У нас сейчас столько университетов и кафедр вокруг, наверное, филологических, а мы все окружены составными словами. Вот ты представь, что когда-то давно человек сел возле берега, посмотрел вперёд и осознал, что видимое им звучит, как слово «вода», затем он посмотрел под себя и осознал, что видимое им под собой звучит, как слово «земля». Чем-то похоже на мою работу.

– В каком смысле похоже?

– Ну я же здесь кто-то вроде местного архитектора. Вот, понимаешь, Василе. Смотрю иногда на прореху между рекой и лесом, а потом понимаю, что это место предназначено для небольшого двухэтажного дома, обитого еловыми досками с небольшой верандой и подвальчиком. А потом дом появляется. Все почти так, как описываю.

– А кто здесь строит? Нужна же какая-то бригада.

Я запыхался, Джотто Иванович это заметил.

– Ой, Василе, я, наверное, слишком быстро хожу. Это у меня привычка есть такая дурная, если знаю, куда идти, то как-то вот несусь туда, сломя голову. Бригады нужны там, где строят бригадами. У нас можно обходиться и так. Строю я. Нет, даже не строю. Моя работа больше похожа на лепку глиняного горшка или пошив одеяла. Обязательно покажу тебе как-нибудь, а сегодня тебя ждут другие впечатления. Мы почти дошли! Вот, смотри.

Джотто Иванович показал указательным пальцем на какую-то улочку между двумя оранжевыми кирпичными домами, и поспешил туда, а я пошёл за ним. Улица казалось совсем короткой, но я начал подозревать неладное, когда мы в пятый раз прошли мимо фигурки весёлого гнома в красной шапочке. Сначала мне казалось, что здесь просто типовая центральная улица с типовыми домами. Я двигался дальше и понял, что место это очень уж похоже на ту асфальтированную дорогу на выезде из станицы.. Бесконечный переулок между домами, вот куда меня завёл Джотто Иванович.

– Заметил что-то неладное? – с доброй улыбкой сказал он.

– Да. У этого переулка нет конца? Откуда он здесь? Как мы здесь оказались?

– Ты почти прав. На самом деле, у переулка есть конец. Просто дойти до него будет равносильно тому, что ты решишь вслух назвать целиком число Пи. Нужно действовать хитрее. Попробуешь?

– С дороги в лесу мне всегда удавалось выйти каким-то случайным образом. Просто шёл сколько нужно. Здесь не получится?

– Нет, Василе. Извини. Место это интересное и просто так не отпустит, зато сразу даст тебе понимание того, о ч—м я буду тебе говорить сегодня за чаем. Кстати, приходи, отказывать моему приглашению отказываю! Я тебе диораму покажу! Можем ещё в нарды поиграть! Но это потом. Сейчас давай отсюда выйдем.

– Хорошо. А как? Я бы и рад.

– Объясню просто, но потом ты мне обещай что-нибудь из своих лекций по филологии перассказать! Смотри, это место открылось, и мы сюда попали благодаря целому скоплению факторов. Каждый важен и нужно было соблюсти весь ритуал. К примеру, мне вообще не нужно было работать тяпкой у себя во дворе сегодня, но нужно было это сделать для прохождения маршрута. Наша местная художница постоянно спорит с нашим старостой по поводу механики всего этого действа. Он говорит про