Я поднимаю взгляд на Митча, он достаточно близко и отлично слышит весь разговор. Я понимаю, что буду чувствовать себя просто ужасно, если оставлю больного младшего брата на Ронду. Я печально улыбаюсь, и Митч нежно гладит меня по колену, как бы говоря, что все в порядке.

Мы с Рондой прощаемся, и Митч встает со своего места, а затем берет меня за руки и тянет за собой. Мы медленно шагаем по коридору, держась за руки, специально растягивая время, чтобы не прощаться.

Остановившись перед входной дверью, Митч поворачивается ко мне.

– Я бы хотел сделать это снова, – говорит он, пронзая меня серьезным взглядом.

– Поцеловать меня?

Он в смятении качает головой. При этом Митч ухмыляется, так что я мысленно отмечаю это как собственную победу.

– Увидимся в понедельник? У нас с «вомбатами» будет финальная тренировка. Ах да, мы так и не назначили день для последней тренировки с Ноа. – Митч отпускает мою руку, чтобы обнять меня за талию. Он притягивает меня ближе к себе и говорит: – В четверг у меня первый матч «Иглз», мы могли бы позаниматься с ним в этот день?

– В четверг я работаю, но давай я поговорю с Рондой. Может, она сможет его подвезти.

Митч кивает, и я чувствую, как на меня волной обрушивается грусть. Я прогоняю это чувство, не желая портить этот чудесный вечер. Даже слишком чудесный, если не учитывать состояние брата.

– Я буду скучать по тебе на его тренировках и матчах.

Свободной рукой Митч аккуратно берет меня за подбородок и чуть приподнимает мое лицо. Он смотрит мне в глаза так, словно хочет многое мне сказать, но на это у нас нет времени.

– Я не хочу тебя терять. Знаю, у меня просто сумасшедший график, но я хочу продолжать с тобой видеться.

– Хорошо. Мне бы тоже этого хотелось.

Митч наклоняется, и я закрываю глаза, ожидая, что он поцелует меня на прощание. Но вместо этого его нежный, словно бабочка, поцелуй остается на моем левом веке. Вслед за ним Митч целует и правое веко. Я не хочу открывать глаза. Мне так не хочется, чтобы это все заканчивалось. Но тут же я представляю, как измученный Ноа лежит на диване и ждет меня. С этой мыслью я открываю глаза и прощаюсь с Митчем.

В воскресенье я беру отгул, чтобы побыть с братом. К понедельнику ему уже лучше. Должно быть, он съел что‐то не то в ресторане. Жизнь подобрала идеальный момент, чтобы испортить мой почти идеальный вечер с Митчем.

Ох уж эти младшие братья. Но я правда рада, что ему лучше.

В понедельник вечером я отвожу Ноа на тренировку, и у меня буквально ноги подкашиваются от того, как же мне хочется увидеть Митча. Последние пару дней мы переписывались, подкалывали друг друга и флиртовали, как обычно. Но сейчас делать все это гораздо приятнее, ведь я уверена в том, что я ему нравлюсь.

Да, именно нравлюсь… Как сказал бы Ноа.

Зайдя в ледовый комплекс, я изо всех сил стараюсь сохранять невозмутимый вид, но как только я вижу Митча в тренерской форме, я не в силах сдержать улыбку.

Да, я в этом по уши. Я чувствую себя немного лучше, когда он улыбается мне в ответ так, как не улыбается никому другому. Я подхожу к нему, как неловкая девочка‐подросток, заправляю прядь волос за ухо, чтобы было чем занять руки, и прикусываю нижнюю губу, чтобы удержаться и не поцеловать его на глазах у всех. Я уже два дня не видела его губ и умираю от желания поцеловать их снова.

Сегодня глаза Митча приобретают голубой оттенок. Они игриво поблескивают, когда он подходит ближе и говорит:

– Ну привет, Блонди.

Мне хватает этих трех слов, чтобы растаять окончательно.

– Привет, здоровяк.

– Что происходит? – спрашивает Ноа, нахмурившись. Он переводит взгляд то на меня, то на Митча. – С чего это вдруг вы так хорошо ладите?

Митч взъерошивает его непослушные волосы.

– Я всегда хорошо относился к твоей сестре.

– Ладно, но она с тобой обычно не очень‐то любезна.

Я скрещиваю руки на груди и свирепо смотрю на него.

– Это неправда.

– Это чистая правда, – игриво спорит со мной Митч с блеском в глазах, – я вообще‐то невинный ангелочек, постоянно под гнетом твоих издевок. И как тебе не стыдно.

Он говорит это с таким серьезным выражением лица, что я едва сдерживаюсь, чтобы не засмеяться. Ноа прищуривает глаза, глядя на меня.

– Ты что, на его стороне? – спрашиваю его я, драматично ахнув.

– Конечно, ты с самого первого дня на меня кричишь, – говорит Митч, скрещивая руки на груди так же, как и я.

– Знаешь что, – говорю я, – мне больше нравилось, когда ты недовольно ворчал на меня.

Ноа окидывает нас еще одним взглядом, а затем закатывает глаза и уходит в раздевалку.

Митч подходит на шаг ближе, чуть наклоняет голову и пристально глядит на меня. Он смотрит на меня своими темными глазами, так, словно мы остались одни. Во всем мире. Затем он издает низкий, рычащий звук. Он отдается у меня внутри.

– Так лучше? – спрашивает он.

– Ты о чем? – я чуть прикрываю глаза, шепча ему в ответ.

Митч усмехается своим низким голосом.

– Ты же хотела, чтобы я на тебя ворчал.

– Да, так намного лучше.

Митч ухмыляется и отходит от меня. Я тут же начинаю скучать по нашей близости. Его присутствие – летний день, который слишком быстро прошел.

– Мне нужно помочь тренеру Аарону подготовиться к тренировке. Я найду тебя, когда мы закончим. – Он слегка улыбается мне, а затем поворачивается и скрывается в дверном проеме, ведущем на каток.

Как этот мужчина умудряется так сексуально расхаживать с хоккейными коньками на ногах – это тайна, покрытая мраком. Будь я на его месте, я бы скорее была похожа на пингвина. Но только не Митч.

– Вы просто ужасно мило смотритесь вместе, – говорит голос у меня за спиной.

Я оглядываюсь через плечо и вижу, что Стеф и Тори стоят в нескольких шагах от меня. Тори улыбается, но Стеф, похоже, все еще недовольна перепалкой между Декланом и Ноа.

– Привет. Как у вас дела, девочки? – спрашиваю я, дружелюбно улыбаясь.

Стеф скрещивает руки на груди.

– Очевидно, не так хорошо, как у вас с Митчем.

– Стеф, да ладно тебе, – шепчет Тори, раздраженно глядя на подругу.

Стеф игнорирует ее и продолжает: