питался спасать людей обречённых, и нужно признаться у него это получалось. Он продлевал жизнь всем без исключения, даже тем чьи мышцы успели задеревенеть. Спасённые ним люди радовали своих близких, и как не обрадоваться если ты вновь можешь взглянуть в родные глаза, которые более никогда не надеялся увидеть. Да, Александра считали спасителем, ему кланялись при встрече, его превозносили, сравнивая его силу и добродетель с великой Василиной, что несомненно льстило магу. Но вскоре случилось страшное, те из спасённых, кто пытался покинуть деревню, вернее уйти достаточно далеко от неё, теряли разум. Они набрасывались на людей, будь то хоть незнакомец хоть самый родной человек. Потерявшие рассудок не имели сожаления и убивая грызли тела загубленных ими. Поднялся шум, всенародная любовь к Александру сменилась ненавистью и люди отправились к магу. Александр не верил в происходящее, но, когда жители взялись за вилы, он ушёл. Да, просто ушёл, неспешно, без боязни и волнений. Заставив люд застыть на месте лишь лёгким движением рук, взяв всё необходимое, колдун покинул деревню. Когда он ушёл, все спасённые им спятили. Это была страшная ночь.

Он скрылся где-то в горах между Холодной горой и Бурым Утёсом, люди знали где его логово, но стали страшиться этих мест. Два года о нём не было слышно, люди понемногу стали забывать о нём и об ужасе тех событий, пока не вернулись пропавшие. В течении этих двух лет, в окрестностях периодически пропадали люди. Купцы, охотники, дровосеки… И вот, все они вернулись в свои селения, неся лишь смерть на своих плечах. В отличии от Михаила, эти мертвецы не боялись солнца, но и тяга к жизни, способность выживать у них была меньше. Когда все они были преданы земле, ученики Ливадия отправились к колдуну. Битва была не долгой, старый маг не поспел вовремя, и так он потерял свой круг, так Ливадий остался один. Он сумел победить ослабленного Александра, и привёз его в деревню, на суд людской.

И вот теперь, Александра вели по улице, матеря и проклиная его и всех его родственников, предков и потомков. Он шёл уверенным шагом, его каменное лицо, покрытое ранами, не скрывало злобу, он всё так же тяжело дышал, до сих пор ему не удавалось вымолвить хоть слово. Ливадий крепко сковал его, всё тело болело, несомненно какие-то кости у него были сломлены, но он не показывал этого. Он не давал этой своре палачей насладиться, почувствовать манящий вкус победы и власти, власти над чужой жизнью. Александр знал, что учитель одумается, он должен дать ему высказаться, и главным для него было найти нужные слова, чтобы объяснить, что всё это случайность, что он не хотел этого.

– На костёр его!!! – заорала женщина и голос её налил глаза Александра яростью. Он вспомнил как она, приволокла к нему своего пятилетнего сына, остывшего и посиневшего, отравленного собственной матерью супом, грибы для которого она собрала, возвращаясь от старого мельника, после доброй попойки и блуда.

Колдун смотрел на лица собравшихся, многие из них приходили к нему в слезах умоляя о помощи, он окинул толпу взором, от чего многие попятились назад, и ненависть вскипела в нём. Они были противны ему, мелочные, лукавые, корыстные люди. Нет, они не люди, твари, скот сбившийся в стадо, но пастух… Ливадий не таков. Он человек. Он поймёт.

– Мы потеряли много достойных людей, – зазвучал дрожащий голос Ливадия и он, держа факел в руке, вышел вперёд, пока Александра крепко привязывали к столбу. – вы спросите за что он их убил. Я вам не отвечу. Я не знаю. Знаю лишь одно, я тоже повинен в этих смертях…

Он запнулся и взял короткую паузу, собраться с мыслями. Димитрий, подошёл совсем близко, он был рад этой заминке так как она дала ему возможность записать не только слова мага, он успел описать его эмоции, боль которая терзала старика с факелом. Взглотнув, Ливадий продолжил:

– Я не смог уберечь их! Не смог спасти. Но больше этого не повториться. Простите меня… – перейдя на шёпот договорил он и бросил факел под выложенные брёвна.

– Да!!! – заревела толпа и из неё вылетели ещё несколько факелов.

Александр задрожал, он глядел на учителя умоляя небо что бы тот повернулся, чтобы только их взгляды пересеклись, сейчас он повернётся и остановит это безумие. Тем временем солома вспыхнула и зажгла хворост в течении нескольких секунд, а через пол минуты начали разгораться толстые брёвна. Александр взывал к Ливадию, старик остановился, слегка повернул голову, подарив надежду, но резко отвернувшись, направился прочь. Его магические клещи ослабли и Александр наполнил лёгкие дымным воздухом. Он не мог поверить, что всё это реально, он был уверен, что… Но он ошибся.

Пламя облизывало ноги обречённого на смерть человека, и он закричал:

– Я вернусь! Ты слышишь, Ливадий?! Я вернусь!!! – крик его заставил задрожать стёкла в рамах и заткнуться кровожадную толпу. Взгляд его резко упал на Димитрия, тот стоял совсем рядом и словно безумный водил пером по бумаге, описывая происходящее. Писарь поднял глаза, ощутив взгляд колдуна и по спине его побежал холодный пот.

Издали, не замеченная толпой, за происходящим наблюдала Смерть, разыгравшийся ветер не смел притрагиваться к её волосам, вместо этого он унёс в сторону слезу, упавшую с её ресниц.

В этот момент, в библиотеке судеб, сжавшись, на полу рыдала Хранительница, она чувствовала нестерпимую скорбь и слёзы ручьями лились из её глаз. Она всхлипывала, пытаясь вдохнуть, но слёзы не давали ей сделать этого. Вдруг она резко взглянула в сторону, свиток медленно слетал к центру комнаты, приближаясь к огню, и она закричала:

– Нет, нет, нет, нет, нет!!!!

Вскочив на ноги Хранительница бросилась к костру. Она перепрыгнула через каменную преграду оказавшись по пояс в воде, свиток уже лег на камни, бумага начала темнеть. Медлить было нельзя, она сунула руку в огонь, схватила свиток и опустила его в воду. Свиток растворился мгновенно, Хранительница вышла из воды, платье её парило, он спрыгнула на пол и тут же рухнула на землю от боли. Кожа слезла с её ног оставшись на холодном камне, руки начали покрываться волдырями и она закричала. Превозмогая боль, подняв голову, её глазам открылась страшная картина, пальцы на ногах обуглились до костей, страшный смрад горящей плоти вызвал рвотные позывы, снежное платье пропитывалось соком, выделявшимся из её тела и вспыхнуло. Огонь поглотил её, добрался до роскошных чёрных волос, спалив их и заставив синий