Спокойствие в комнате наблюдения нарушилось открывшейся дверью и вошедшей в него троицей.

Первым, кто сосредотачивал на себе всё внимание, был Писарев Сергей Андреевич. Легендарный полковник основавший ЧВК «Писатели», которая и захватила плацдарм и начала строительство укреплений на месте, где позже вырос город названный Первым. Название, кстати, придумал сам Сергей Андреевич. Несколько позже полковник, вместе со своей ЧВК, влился обратно в армейскую вертикаль. Сейчас, в условиях изоляции анклава, Сергей Андреевич являлся хоть и неофициальным, но всё же третьим руководителем города наравне с генералами Потаповым и Су Юй. А по влиянию и возможностям он как бы даже не опережал обоих генералов сразу.

Едва узрев высокое начальство в лице полковника Писарева входящего в комнату наблюдения все находившиеся там всполошились. Заместитель главы охраны, мирно работавший с документами, поспешно вскочил, отдавая честь. Несколько листов дрянной, серой и комковатой бумаги чьё производство получилось наладить на основе местных ресурсов от резкого движения взлетели и спланировали на пол.

Девушка в военной форме, но без знаков различия и явно относящаяся к учёному сословию, до этого момента клевавшая носом перед мониторами, испуганно ойкнула и пролила, к счастью уже остывший кофе на стол. Хорошо ещё что кружка не разбилась. Пластиковые стаканчики стали дефицитом и волей-неволей пришлось перейти на экологичные чашки-кружки многоразового использования. Запасы кофе также подходили к концу и уже вовсю ходили разговоры что пора начинать нормировать выдачу этого живительного и порой так необходимого, чтобы привести мысли в порядок, напитка.

Таким образом пролитый кофе жалко вдвойне. Хотя он всё равно уже остыл и превратился в горько-сладкую бурду.

К посетившему их сонное царство, называемое также центром по содержанию и изучению нового вида разумных существ, начальству поспешил выйти глава научной группы. Постоянно улыбающийся, не столько страдающий, сколько, похоже, наслаждающийся некоторой излишней полнотой глава научной группы пожал протянутую Писаревым руку, кажется, даже не заметив тех двоих, что вошли следом за ним.

-Сергей Андреевич, очень рады.

-Зашёл вот поглядеть на ваших постояльцев, -усмехнулся полковник.

-Очень смирные постояльцы. Проблем почти не приносят. Кушают и спят по расписанию. Агрессию не проявляют.

-Прямо как в детском садике, -заметил Писарев, усаживаясь в кресло рядом с главным ксенологом.

-И правда, как в детском садике, -улыбнулся учёный.

-На контакт идут охотно?

-Действительно, такое желание мы замечаем. Провели несколько попыток, все успешные. Но мы сами не форсируем пока у вас там, -учёный почему-то посмотрел на потолок, хотя высшее начальство сидело прямо перед ним, а на этаже выше, над комнатой наблюдений, располагались кладовка и техническое помещение с оборудованием. -Пока у вас там ещё не принято окончательное решение по поводу контакта.

-Уже принято, -проинформировал Сергей Андреевич.

-Принято? Чудесно!

Не давая ксенологу истечь радостью, словно тающее мороженное на жаре, Писарев поспешил представить всё это время стоящего у него за спиной и переминающегося с ноги на ноги Костю: -Вот контактёр.

-Контактёр?! -поразился учёный, кажется, впервые заметивший присутствие в комнате кого-то ещё, кроме полковника.

-Какие-то проблемы?

-Нет. То есть да. В общем мы думали, что подберём лицо для осуществления контакта из своих рядов, -растерялся ксенолог.

-Неправильно думали, -ответил полковник.

-Гхм, да. То есть нет. А вы, простите, из группы профессора Верецкого будете или Лаптева? -уточнил учёный.

Так как взгляды всех присутвующих, включая заместителя охраны и девушки у мониторов успевшей вытереть пролитый кофе скрестились на Косте, то он почувствовал себя не слишком уютно и преодолев иррациональное желание если не спрятаться, то хотя бы закрыть лицо, немного путанно ответил: -Не совсем.

-Не совсем что?

-Не совсем от Лаптева.

-Значит от Верецкого?

-Не совсем от Верецкого.

-Что вы заладили «не совсем» да «не совсем», говорите толком, -рассердился ксенологом.

-Совсем нет.

-Что «совсем нет»?

-Я не от того и не от другого, -наконец сумел найти нужные слова Костя.

-Тогда кто же вы?

-Я из информационного отдела.

Девушка у мониторов хихикнула. Собравший разлетевшиеся было документы и слушающий их разговор заместитель охраны улыбнулся. Учёный бросил полный возмущения взгляд на Сергея Андреевича как будто говоря – и вот это вот чудо, едва способное связать пару слов, вы предлагаете в качестве контактёра? Да он не сможет даже уговорить пьяную выпускницу поехать к нему домой посмотреть коллекцию лего-моделек, не говоря уже о том, чтобы найти общий язык с представителями полностью чужой расы!

Похоже настала пора для некоторых объяснений. Вздохнув, Писарев поинтересовался у ксенолога: -Вот вы сколько контактов провели? Имею в виду лично вы.

-Я неоднократно общался с представителями разных видов и…

-Не отрицая ваших, действительно выдающихся, заслуг. В какое количество первых контактов вы вступали? -прервал его полковник.

Пожевав губы и недовольно глянув на него, учёный признался: -Честно говоря… если рассматривать только первые контакты… то ноль.

-А вот на счету этого молодого человека, -слегка улыбнулся Писарев. -Как минимум два подтверждённых и, прошу заметить, успешных контакта с представителями иных видов.

-Не может быть! – не поверил ксенолог.

-Посмотрите внимательнее, -попросил Сергей Андреевич, обращая внимание на своего третьего спутника, гоблина Хвата.

Надо сказать, что Хват принарядился, надев свой самый красивый наряд, тот, что одновременно со стразами, разноцветными бусинками и с пришитыми блёстками. Вождь, как он мысленно называл Костю, считал будто получилось слишком аляповато, но Хват не знал, что значит «аляповато». Зато итоговый результат ему самому страшно нравился. Такой весь блестящий, переливается на свету и когда двигаешься, то громко шуршит. А всем известно, чем громче шуршит, тем лучше. Человеческая одежда не подходила Хвату из-за роста и отличий в анатомии. Приходилось перешивать. А так как перешивать приходилось обычно Косте, то он сделал всё возможное чтобы научить гоблина шить самостоятельно, доверив ему сначала иглу с ниткой, а после и ножницы со швейной машинкой. Новое занятие Хвату неожиданно понравилось, и он с энтузиазмом принялся за создание собственного гардероба. Если бы только его вкусы не основывались бы только на одном единственном правиле – чем больше блестяшек, тем лучше. С тех пор Хват приобрёл привычку клянчить не только шоколад и разные сладости, но и всякие блестящие мелочи вроде цветных бусинок или даже мелких отрезов ткани обязательно ярких расцветок и всё выклянченное он потом пришивал себе на одежду отчего потихоньку становился похожим на какого-то дикарского шамана под кислотным трипом.

-А это, простите, тоже контактёр? -осторожно уточнил ксенолог рассматривая Хвата в его самом лучшем (точнее самом блестящем и самом шуршащем) костюме.

-Нет, это зримое доказательство моих слов