12 Бенн неоднократно с уважением упоминает С. Георге, Р. М. Рильке, Р. Демеля, Д. фон Лилиенкрона, А. Хольца и др. и в то же время «разводит» их с экспрессионизмом.

13 Гугнин А. А. К вопросу о фольклорных и литературных источниках зонтов Б. Брехта. // Брехт – классик XX века. М., 1990. С. 27–36.

14 В этой связи просто нельзя не сослаться на одну из последних и проникновенно глубоких статей А. В. Карельского «Революция социальная и революция романтическая», посвященную этой проблематике: «Вопросы литературы», 1992. № 2. С. 187–227. Посмертно эта статья была вновь опубликована в книге: Карельский А. В. Метаморфозы Орфея: Беседы по истории западных литератур. Вып. 3: Немецкий Орфей / сост. А. Б. Ботникова, О. Б. Вайнштейн. М.: РГГУ, 2007. С. 317–358.

15 См.: Гугнин А А. Магический реализм в контексте литературы и искусства XX века: феномен и некоторые пути его осмысления. М., 1998; Гугнин А. А. Австрийские писатели и экспрессионизм // Он же. Австрийская литература XX века. М., 2000. С. 95–128; Гугнин А. А. Магический реализм // Литературная энциклопедия терминов и понятий / глав. ред. и сост. А. Н. Николюкин. М., 2001. С. 489–492.

16 Trommler F. Der zögernde Nachwuchs. Entwicklungsprobleme der Nachkriegsliteratur in West und Ost Tendenzen der deutschen Literatur seit 1945. Hrsg, von Thomas Koebner. Stuttgart, 1971. S. 23.

17 Подробнее см.: Гугнин А. Пауль Хейзе и немецкая литература XIX века // Проблемы истории литературы. Сборник статей. Вып. ю. Москва – Новополоцк, 2000. С. 93_Ю5

18 Исключение представляют великолепные работы А. В. Михайлова, см. особенно: Михайлов А. В. Проблемы анализа перехода к реализму в литературе XIX века // Методология анализа литературного процесса. М., 1989. С. 31–94. Статья перепечатана в посмертном издании: Михайлов А. В. Языки культуры. Учебное пособие по культурологии. М., 1997. С. 43–111. В данной статье дается более развернутое и уточненное истолкование возникновения самого понятия и затем термина бидермайер со ссылкой на подробнейшее трехтомное исследование Фридриха Зенгле: Sengle F. Biedermeierzeit. Bd. 1–3. Stuttgart, 1971–1980. И для Зенгле, и для Михайлова очевидно, что в Австрии эпоха бидермайера имела не меньшее распространение, чем в Германии. И если Зенгле, посвятивший полвека интенсивной работы созданию фундаментального научного труда, уделяет немало места научной полемике со своими предшественниками (в огромной библиографии приводятся диссертации и труды вплоть до 1979 г.), то Михайлов, уважительно излагая и взвешивая аргументы и выводы Зенгле, далеко не во всем с ним полностью соглашается. В конце статьи (с. 107–111) он помещает и свое библиографическое приложение – «Литература к истории понятия бидермайер», из которого видно, как активно включаются литературоведы разных стран к исследованиям бидермайера и примеряют это понятие (фактически уже превратившееся в термин) к своим литературам, в том числе и славянским. Я же впервые столкнулся с бидермайером в 1969–1970 гг., проходя годичную стажировку в Институте германистики Берлинского университета им. Гумбольдта в Берлине (ГДР) и углубленно занимаясь творчеством писателей Тюбингенского романтического кружка (Л. Уланд, Ю. Кернер, Г. Шваб и др.), которых нередко пытались причислять к бидермайеру. В советском литературоведении термин «бидермайер» (как и многое другое) был под запретом, и Михайлов был, кажется, первым, кто реально ввел его в употребление. Когда я попытался заговорить об этом с моим научным руководителем, он категорически запретил мне этим термином пользоваться. В перестройку, конечно, все запреты постепенно исчезли. Я продолжал собирать книги и материалы по бидермайеру, что помогло мне обратить внимание на немецких писателей XIX века, которые ни в какие «измы» не вписывались, и в то же время интуиция и любовь к литературе не позволяли мне зачислить их в разряд «эпигонов». Так появились несколько работ о Пауле Хейзе и Мюнхенском литературном сообществе, где я более подробно стремился обосновать специфику подобной литературы и подобного мировосприятия и внелитературные последствия подобного мировосприятия. Но попытка ввести мое представление о бидермайере в проблематику экспрессионизма предпринята в данной статье впервые. Применительно к австрийской литературе и культуре я данную проблематику пока не затрагиваю, потому что в австрийской культуре всё преломлялось по-своему, на что я в самых общих чертах пытался в данной статье указать, выделяя специфические черты общественного и культурного развития Австро-Венгерской монархии накануне и после ее распада…

19 Михайлов А. В. Языки культуры. Учебное пособие по культурологии. М., 1997. С. 82.

Два негаснущих маяка экспрессионизма: Георг Тракльи Готфрид Бенн

АЛЕКСАНДР ГУГНИН

1.

Крупнейшей фигурой австрийского экспрессионизма является Георг Тракль (Georg Trakl, 1887–1914), один из выдающихся немецкоязычных поэтов XX века. Тракль родился в Зальцбурге. Он был четвертым ребенком в многодетной семье торговца скобяными изделиями Тобиаса Тракля и Марии Катарины Халик. В родословной отца превалировали венгры и немцы, у матери – чехи и немцы; отец – протестант, мать – чешская католичка, после неудачного первого брака перешла в протестантскую веру, страдала депрессиями и принимала опиум; няня Мария Беринг, родом из Эльзаса, воспитывала детей в традиции католической мистики. Одним из важнейших жизненных переживаний Тракля стала рано вспыхнувшая и неодолимая страсть к младшей сестре Маргарете (Гретль) (1892–1917, покончила жизнь самоубийством). Эту страсть, воспринимавшуюся им как нависшие над семьей и человеческим родом (Geschlecht) грех и проклятье, в своем творчестве он пытался трансформировать во всепроникающее сострадание, возвышенную духовность космического масштаба: образ сестры – один из основных символов его поэзии.

В 1897–1905 годах Тракль учился в классической гимназии в Зальцбурге; из-за плохой успеваемости был оставлен на второй год в четвертом классе и вовсе бросил учебу после седьмого. Параллельно он берет уроки игры на фортепиано, восторгается романтиками и Вагнером. С 1904 года увлекается III. Бодлером, П. Верленом, С. Георге, Г фон Гофмансталем, начинает писать стихи, вступает в литературный кружок «Аполлон» (затем кружок «Минерва»), где царил культ Ф. Ницше и Ф. Достоевского. Из «Преступления и наказания» в поэзию Тракля перешел образ Сони, проститутки и святой, обозначив один из важных контрастов его творчества. В 1905–1908 годах Тракль был учеником аптекаря в зальцбургской аптеке «У белого ангела», затем четыре семестра обучался в Венском университете, сдав в 1910 году магистерский экзамен. В 1905 году Тракль впервые попробовал наркотики, с которыми впоследствии безуспешно боролся до конца жизни. К наркотикам рано приобщилась и его сестра Грета, что поэт воспринимал как личную вину.

Георг Тракль

В октябре 1910 года Тракль записывается на одногодичную добровольную службу в армии, а в 1912 году становится военным провизором. Но уже в конце года он решает перейти на гражданскую службу