пусть для своей бригады о горючем позаботится — пора тракторное боронование зяби начинать… — И, оглядев всех, он добавил то, чего раньше никогда не произносил. — Ну, какие еще будут предложения? Я ведь один всего не упомню, забыл, наверно, о чем-нибудь?

Чары предложил как следует оборудовать полевые станы, открыть там читальни и наладить снабжение полеводческих бригад горячей пищей, чтобы люди не тратили времени на обед дома.

Покген согласился. И тут же сам вспомнил о других недоделках. Доярок наметили, а кто будет вывозить с пастбищ молоко — не решили. И о посуде не позаботились — ведь в прошлом году из-за недостатка жбанов продуктивность фермы полностью не использовали. Да и о шелкопряде пора подумать. План сдачи коконов увеличен вдвое, — а червоводню не отремонтировали, дезинфекцию не произвели.

— Вспомните, как прошлой весной было. Червям уже в коконы завиваться, а тут на них болезнь напала. И все оттого, что должной чистоты не было.

По мере того как Покген перечислял предстоящие работы, глаза у него молодели, лицо оживлялось, жесты становились решительными, энергичными. Видно, очень он истосковался по любимому делу и ему уже не сиделось на месте.

Когда, наконец, все поднялись и стали прощаться, башлык задержал Чары-ага, агронома и секретаря правления.

— Потолковать надо, — объяснил он, внезапно нахмурившись, и вышел в другую комнату, чтобы тут же появиться опять со свертком чертежей в руках.

Накануне из Ашхабада прибыл проект нового поселка и смета на строительные работы. На чертежах все выглядела очень красиво, особенно панорама поселка с птичьего полета. Ровные ряды домов тянулись в обе стороны от полустанка, вдоль железной дороги, отделенные от нее широкой полосой зелени. В центре выделялись общественные здания — правление, сельсовет, школа, клуб, ковровая мастерская. Ближе к полям расположились хозяйственные постройки — гараж, навесы для машин, червоводня, склады, амбары, конюшни и коровники. По асфальтированным улицам, обсаженным деревьями, ездили автомобили, на площади, посреди большого бассейна, бил фонтан. С запада к поселку примыкал тенистый парк, изрезанный множеством дорожек и аллей, ведущих к стадиону. Проект предусматривал устройство пяти артезианских колодцев, водопровод, канализацию.

Несколько минут все трое безмолвно рассматривали чертеж. Первым нарушил молчание Хошгельды.

— Здорово! — восхищенно произнес он.

— Здорово-то здорово, — покачал головой Покген, — а придется от этой затеи отказаться.

— Почему же, вдруг, отказаться?

— А потому, что не по карману такая роскошь! — И он ткнул пальцем в смету.

— Так ведь у колхоза имеются большие накопления. Если к ним прибавить доход ближайших двух лет, мы покроем эту сумму.

Хошгельды незаметно для себя стал горячиться. Покген тоже. Глаза у них сверкнули, и они уже готовы были разругаться не на шутку. А Чары задумчиво курил, все еще разглядывая проект.

— Такую сумму сразу ухлопать! — негодовал Покген. — Да кому это нужно?!

— Как кому? Вам, мне, всем… — петушился Хошгельды. — Для чего же мы отчисляем деньги в неделимый фонд, как не для улучшения нашей жизни?!

— Ты меня словами не собьешь, — вконец разозлился Покген. — Какой же мы колхоз, если у нас не будет в банке приличной суммы? Да к нам в районе никакого уважения не будет! То ли дело, если про нас будут говорить: "Эта та самая артель "Новая жизнь", у которой такой солидный текущий счет…"

— Да на что нам, текущий счет?..

— Мало ли на что! Иметь запас никогда не лишнее, и на душе куда спокойнее. Заранее ведь всего не предусмотришь… А оттого, что деньги в банке лежат, их не убудет.

Спор явно зашел втупик, и оба, в поисках поддержки, повернулись к Чары.

— По-моему, вы оба не правы, — посмотрел каждому в глаза Чары. — Вот ты, Покген, часто говоришь: "Все, что делается в колхозе, все делается для урожая…"

— Это не Покген-ага сказал, это я ему когда-то сказал, — обиделся Хошгельды.

— Тем лучше — значит, вы оба так считаете. А послушаешь ваш спор — колхоз у вас сам по себе, а урожай сам по себе. Ведь неделимый фонд для того в первую очередь и существует, чтобы расширять артельное производство. А уж отсюда и оплата трудодня повысится и вся наша жизнь богаче станет. Ты, Хошгельды, йе с того конца к вопросу подошел. Красивый нам архитекторы проект составили, очень красивый — ничего не скажешь. А только если мы его примем, нам года три-четыре целиком на поселок работать придется. Понял, в чем вся штука? Фонтан — дело хорошее, прохладно от него, водичка журчит… Но прежде надо оросительную систему в порядок привести, новые поля напоить.

— Вот видишь! — обратился к смущенному агроному Покген. — И я говорю — ни к чему нам новый поселок.

— Да нет же! — резко взмахнул рукой Чары. — Ты, Покген-ага, стал не в меру пугливым. Ведь перенос поселка позволит нам увеличить хлопковый клин, расширить виноградники и бахчевые. Ну посуди сам — какая артели польза от того, что наши деньги будут без движения лежать? Спокойнее, говоришь? А ты покоя не ищи — тебя на самую беспокойную должность выбирали… Плох тот башлык, который деньгами сорит. Но и тот плох, кто не хочет и не умеет их тратить. Все дело, значит, в том, чтобы тратить их расчетливо, чтобы от такой траты и государству и колхозу выгода была. Вот и к строительству нового поселка надо так подойти…

— Что же ты предлагаешь? — подергал себя за усы Покген.

— Я предлагаю во всяком деле думать прежде всего о нашей главной задаче — укреплять артельное хозяйство. Если мы, к примеру, год-другой без асфальта поживем, да зато построим большую червоводню, так она быстро сама себя окупит. И гараж для легковых машин может подождать, а вот ферму давно пора расширить и строить ее нужно вдвое больше, чем нынешняя. Да и во всем так! У нас доходы с каждым годом растут, но пока еще медленно. А если мы ускорим этот рост, через пяток лет нам и канализация в домах под силу будет, и трибуны на стадионе выстроим, и многое другое.

— Увлекаться роскошью не надо?! — не то спросил, не то заключил Акмамед.

— Да, средства в строительство вкладывай, но так, чтобы они к тебе сразу возвращались продукцией. Соразмеряй, что к чему.

— А ведь правильно говорит! — обернулся к агроному Покген. — Разумно! Мы этот проект на три очереди разобьем… — хитро прищурился он.

— Приедет Ягмыр — еще посоветуемся. — Чары взглянул на часы и заторопился к себе на ферму.

Хошгельды и Акмамед-ага тоже поднялись и стали прощаться.

Секретарь правления и агроном направились в контору, чтобы уточнить с бухгалтером нормы выработки. По пути у них