и еще армии «рыбок» в старом серванте. Хотя, судя по выражению их морд (или рож — даже не знаю, какое из этих слов больше подходит рыбе), их о чем-то похожем спрашивали неоднократно.

— Вот-вот, — говорю вслух, глядя на самую большую «селедку-маму», в торчащей изо рта круглой штукой, похоже на пробку, — я тоже в полном офигевании.

Это самое мягкое слово из моего лексикона, чтобы описать всю степень трагедии моей жизни.

Я предпринимаю пару попыток начать распаковку коробок, потому что на часах уже около шести вечера, на сегодня у меня запланирован еще поход в магазин за всем необходимым минимумом для жизни, а на завтра вообще другие планы. Но сделав несколько провальных подходов, снова проваливаюсь в рефлексию. В этой чертовой квартире только один шкаф — у него ужасно скрипучая дверь, алюминиевая палка для вешалок и внутри… паутина с пауком.

Нет, все-таки «офигение» — это вообще не о том, что происходит с моей хрупкой душевной организацией в этот момент.

Я устраиваю рейд по квартире в поисках пылесоса, но нахожу только какое-то странное приспособление бочкообразной формы, на этот бытовой прибор похожее только наличием плюс-минус похожего шланга. Но ладно, чтобы избавиться от паука, оно, наверное, сгодится. Правда, стоит подключить его в сеть и нажать на кнопку старта, эта адская машина начинает издавать такой звук, будто собирается открыть Врата в Ад. Хотя, я не то, чтобы против — помощь одного рогатого мне бы сейчас точно пригодилась.

Но моего терпения хватает ровно на несколько секунд, после чего я выключаю агрегат и утаскиваю его обратно в «подсобку» — небольшую деревянную нишу в коридоре. Заставленную бог знает чем, начиная от пустых банок и заканчивая кирзовыми сапогами невообразимых размеров.

— Так, Вика, спокойно, — поглаживаю свою хрупкую душевную организацию, делаю глубокий вдох и… решительно передвигаю пункт с распаковкой вещей под пункт с походом в магазин.

Возможно, мне станет легче принять новую реальность после того, как она станет чище, пройдет обработку ароматерапией и освятится священным диффузором.

Я выбираюсь на разведку по району, который до этого изучила только примерно по электронной карте. Теперь я живу так далеко от центра и цивилизации, что первое время на пути не попадается вообще ничего — ни кафе, ни ресторанов, ни нормальных магазинов! Только маленькие продуктовые магазины, в которых, чего доброго, еще намнут бока за попытку поинтересоваться сроком годности, и еще — сомнительные закусочные, где в нагрузку к любой позиции идет «рассада» глистов и пищевое отравление.

А единственный фитнес-зал, куда я рискую заглянуть, вообще в темном сыром подвале! И на меня там смотрят примерно так же, как полчаса назад я смотрела на паука в шкафу.

Но, слава богу, в жизни на отшибе есть хотя бы один позитив — один из самых крупных в городе гипермаркетов почти что за углом. Никогда не думала, что скажу это, но оказавшись внутри мне сразу становится легче, потому что в отличие от забытья снаружи, внутри это похоже на хотя бы что-то из нормальной жизни.

Чтобы найти отдел с бытовой химией, приходится сначала поохотиться на сотрудника, который с горем пополам объясняет, куда пойти, где и сколько раз свернуть. И все равно не обходится без приключений, пока я просто не пристраиваюсь за пожилой парой, которая, судя по их разговору, пришла за шваброй.

Но главное, что я понимаю, оказавшись среди гигантских стеллажей, заставленных банками, мешками с разными средствами и в ауре химозного запаха — во всем этом я ни черта не смыслю! В последний раз, когда приходилось работать руками, мне было лет десять и мы с бабушкой самостоятельно делали ремонт и потом разгребали его последствия. Именно тогда я пообещала себе, что однажды у нас будет настолько обеспеченная жизнь, что мы сможем нанимать специально обученных и подготовленных людей.

— Вот черт, — я тянусь за большим пакетом, на котором нарисована стиральная машина. Это должен быть порошок для стирки, и в моем списке покупок он тоже есть.

Раньше ко мне два раза в неделю приходила рачительная женщина, наводила уборку, стирала, сушила и отпаривала вещи, а потом снова уходила. Все, что требовало более деликатного или специфического обращения, я отвозила в химчистку. Так что понятия не имею, какой порошок мне нужен. Для холодной стирки? Отбеливающий? Или отдельно для белого?

Беру тот, на котором написано «универсальный», и без проблем закидываю пятикилограммовый мешок в тележку — вот уж не думала, что моя «качалочка» пригодится в таком деле.

— Лучше еще раз подумай, — слышу рядом женский голос и поворачиваюсь на стоящую неподалеку девушку. Хмурюсь, не очень понимая к чему это, а она, дружелюбно улыбнувшись, объясняет: — Это тестируется на животных.

— Эм-м-м…

Она берет пачку поменьше того же бренда и показывает, что на ней нет соответствующей отметки. Раньше я просто не обращала внимания на такие вещи, хотя всецело поддерживаю практику не мучить братьев наших меньших. Но сейчас меня больше интересует низка цена за тот же объем. Порошки рядом стоят процентов на двадцать дороже.

— Боже, дожилась, — сокрушаюсь себе под нос.

— Все в порядке? — участливо интересуется девушка.

— Просто… — пожимаю плечами. — Все в этой жизни может поменяться в любой момент.

— Не часто в таких местах? — Моя неожиданная собеседница кивает сперва на мою тележку а ля «пришла на клининг со своим», а потом — на кремовую сумочку-малышку на моем плече с логотипом известного бренда.

До меня только сейчас доходит, как нелепо я смотрюсь в таком «наряде» на фоне туалетной бумаги и средств для мытья унитазов. Но не бежать же мне теперь в ближайший Секонд-хенд за авоськой. Да у меня и денег-то лишних на эту «роскошь» нет.

— Первый раз. — Не вижу смысла отнекиваться и закатываю глаза.

— Тогда порошок лучше вот этот. — Девушка берет мешок размером поменьше, из тех, которые я сразу «пролетела». — Тут меньше вес, но на порцию стирки в стандартные пять килограмм нужно в два раза меньше порошка. А еще у него нормальная отдушка. И не нужно двойное полоскание, потому что на треть меньше фосфатов.

— А еще он встает в шесть утра и приносит кофе в постель, — не могу не пошутить, но с благодарностью беру пакет из ее рук, а свой «мешок», подумав, просто оставляю рядом со стеллажом.

— В тот день, когда человечество придумает такую многофункциональную бытовую химию, в мире наступит благословенное общество матриархата! — с нарочитым восторгом говорим моя собеседница.

— Ну, если придерживаться теории, что все полезные в мире вещи придуманы исключительно из мужской