– Нет, Оксану отвезу домой я. Кто-то взрослый должен вмешаться во все это. Извини, Оксана, но мне все-таки придется поговорить с твоими родителями. Пусть они сами решат, что делать дальше. На себя я такую ответственность взять просто не могу.

– Я с вами, – Лера грациозно поднимается с дивана. – Написала маме, что переночую у Окси.

– Значит, я займу последнее свободное место в машине, – упрямо настаивает Андрей, но Тор качает головой и кивает в сторону Каши.

– Нет, его займет вот этот уличный боец. У него рука увеличилась вдвое. Заедем на обратном пути в травмпункт, надо сделать снимок. А вы доставьте домой Сашу. Я могу на вас положиться?

Андрей протестующе встряхивает головой, и мне становится неловко. Чувствую себя никому не нужным хламом, который отчаянно пытаются сбыть с рук. Я выбираюсь из кресла, аккуратно складываю плед и нарочито бесцветным голосом говорю:

– Я прекрасно доберусь сама. Не маленькая.

– Нет, нет, я… – Андрей в смятении взъерошивает волосы. – Такси уже ждет, пошли.

На улице совсем темно, пахнет морозом и выхлопными газами. Рядом с подъездом тихо урчит такси с включенными фарами.

Андрей обнимает Оксану на прощание и что-то тихо и быстро говорит ей на ухо. Она кивает, вцепившись пальцами в его куртку. Лера тоже обнимает его, прижимаясь всем телом, и я с трудом подавляю вспышку раздражения. Эта никогда не упустит свой шанс… Тор подгоняет машину. Мне хочется подойти и обнять Оксану и еще пожелать Каше удачи в больнице, но что-то держит. Я незаметно тру запястья и натягиваю перчатки.

Ноги будто приросли к асфальту. Оксана машет на прощание, и я машу ей в ответ. Выдавливаю из себя улыбку, которая, надеюсь, выглядит ободряющей, а сама чувствую себя так, словно по венам вместо крови струится свинец, тяжелый и холодный.

Что же их связывает? И откуда это чувство, что мне рядом с ними места нет?

Андрей открывает мне заднюю дверь такси, но сам садится спереди. Таксист бурчит что-то недовольное, за окнами мелькают редкие машины и расплывчатые пятна фонарей. Мы молчим всю дорогу. Внутри разрастается нефтяное пятно какого-то темного чувства. Ревности, одиночества, страха… Ненужности.

Когда машина тормозит у подъезда, я сама толкаю дверь и выбираюсь на тротуар. Андрей недовольно хмурится, но я с безразличным видом прохожу мимо. Он догоняет меня на лестнице, почти у самой квартиры, и тянет за рукав, заставляя обернуться. Я опускаю голову.

– Я тебя обидел?

– Нет.

– Но ты же расстроена.

– Нет.

– Саш…

– Не все в моей жизни связано с тобой! – выкрикиваю я и, конечно, вру. Как-то незаметно он и правда стал моим севером. Все, как Каша сказал.

– Постой, – просит Андрей и берет меня за руку. – Ты что, плачешь?

Я хочу вырвать пальцы, хочу сбежать, хочу исчезнуть! Но больше всего – остаться. И сделать так, чтобы он тоже остался со мной, но только по доброй воле. Не потому, что ему меня навязали, а потому, что хочет сам.

– Что с тобой? – спрашивает он, осторожно поглаживая большим пальцем мою ладонь.

Даже сквозь ткань перчатки чувствуется, какие теплые у него руки. Ничего не могу поделать: губы начинают дрожать, лицо по-дурацки морщится. Можно противостоять злобе, ненависти, агрессии…. Но только не доброте. С добротой невозможно сражаться.

Андрей осторожно снимает капюшон с моей головы.

– Я так испугалась. Я так испугалась! – выдыхаю я.

Без всяких слов он шагает ближе и обнимает меня, а я замираю, потрясенная новым чувством. Вот где мое место. Вот где я должна быть.

– Обними меня, – шепчет Андрей, и я обнимаю его в ответ, вдыхая хвойный запах глубоко-глубоко.

Я дома.

– Он бы не причинил тебе вреда. Егор… Он…

Андрей замолкает, и я обнимаю его сильней. Как же объяснить, что не Егора я так испугалась… Это ужасно глупо, но я поняла вдруг, какое все хрупкое. Я испугалась, что снова могу остаться одна.

Всего за два месяца моя жизнь так изменилась. И я не знаю, не представляю, как буду жить, если что-то случится вдруг с ними! Если они поймут, какая я на самом деле – бесцветная, обычная, скучная – и оставят меня. Быть одной по своему выбору и быть всеми покинутой – это два совсем разных одиночества. Между ними пропасть.

Когда я увидела Егора и Оксану там, в спортзале… Я как будто отделилась от тела, я не могла пошевелиться, я…

Звук учащенного дыхания заставляет меня вынырнуть из мыслей. Я вдруг понимаю, что руки Андрея сжимают меня еще крепче. БАМ! Это сердце ударяется в клетку из ребер, словно пытается выйти к нему. Его губы, туман в глазах и покрасневшие кончики ушей… Они будто притягивают меня. Я встаю на цыпочки и приподнимаю лицо. Закрываю глаза, чувствуя, как по телу волнами распространяется жар. Это как прибой. Предвкушение.

Его горячее дыхание касается моих губ и…

Раздается щелчок замка. Дверь за моей спиной распахивается, и мы с Андреем ошалело отпрыгиваем друг от друга.

– Саша? Мне показалось, я слышала твой го… – Мама потрясенно замирает, заметив Андрея. Переводит взгляд с него на меня, а затем расплывается в улыбке и многозначительно добавляет: – О-о-о… Продолжайте. Прошу прощения.

Дверь захлопывается. Не знаю, чего мне хочется больше в это мгновение: убить ее или провалиться сквозь землю. Лететь вниз, пока не треснусь башкой о ядро планеты и не потеряю сознание.

Пальцы Андрея неловко сплетаются с моими.

– Мне пора, – тихо говорит он. – До завтра.

Я киваю. Мы смотрим друг другу в глаза, и Андрей, чуть помедлив, наклоняется. Всего на мгновение его теплые губы прижимаются к моей щеке – так мимолетно, что я не успеваю увидеть цвета, – а потом он отворачивается и быстро спускается по лестнице.

Когда подъездная дверь внизу хлопает, я все еще стою на месте, не в силах поверить, что эта буря внутри из-за него.

– Нет, нет и нет, вы совсем не чувствуете друг друга.

Тор размахивает руками, останавливая происходящее на сцене. Мы с Лерой угрюмо переглядываемся и, в общем-то, даже не возражаем. Никаких чувств между нами нет. По крайней мере добрых.

Понедельник, 23:11.

«Лера, привет. Это Саша. Как Оксана? Она не отвечает».

Суббота, 00:54.

«Откуда у тебя мой номер? Не пиши мне, я тебе не подружка».

Суббота, 00:57.

«С ней все в порядке?»

Суббота, 01:16.

«Передай, пожалуйста, что я волнуюсь. Пусть позвонит».

Она мне так и не ответила. Не то чтобы я ждала, что мы теперь будем заплетать