Отвечаю в телефоне на парочку рабочих вопросов и иду на поиски ужина. Так, что у нас тут?

На плите пусто.

Открываю холодильник. И в нем тоже пусто. Озадачено чешу макушку.

Нет, я допускаю, конечно, что Алина не смогла приготовить. Но на этот случай она бы сварила сосиски и вряд ли бы помыла посуду. А тут — пусто. Чисто!

Беспокойный червячок начинает шевелиться в груди. Сегодня утром мы с ней фигово расстались. Я был так взбешен предложением о детях, что даже не стал мириться. Она тоже не пришла.

И я уже забыл об этом, как о мелочи. Заработался… Она нет? Это вполне в женском духе.

Набираю жену и жду длинные гудки. Не берет. Так, не понял!

Набираю ещё раз. Абонент временно не доступен.

Таких перфомансов у нас ещё не было!

Девятый час. За окном на площадке ещё бегают соседские дети. Наверное, бить тревогу рано. Погуляют и вернутся, но я бью тревогу! Опер во мне неискореним.

Успеваю загрузить камеры, психуя на количество паролей, как в двери поворачивается ключ.

— Приехали, мои хорошие, фух! — Слышу голос жены. — Саша, я перестану тебя кормить. Ты стал слишком тяжелый…

Возня, шуршание вещей и сумок.

Выхожу в коридор и складываю руки на груди.

— Привет, — говорю напряженном тоном, потому что меня уже взорвало, и пока успокоиться повода не было. — Где были?

Алина, игнорируя меня, уносит детей по очереди мыть руки. Бормочет им свои шутки-прибаутки.

— Лапка лапку терла мылом…

Так, не понял…

Дети верещат, не желая покидать ванну без заплыва. Воду любят страшным образом!

Я смотрю на эти все театральные выступления сильной и независимой женщины. Кажется, это с нами уже когда-то было.

Алина рассаживает детей на кухне по детским стульчикам и идет к холодильнику. Достает творог, начинает вилкой давить банан.

Дети тянут ко мне ручки. Забираю из стульчиков сразу обоих. Пацаны тут же начинают заниматься своим «грязным» делом. Один пытается укусить меня за плечо, а второй за щеку. Наверное, скоро ещё зубов прибавится.

Молча, жена расставляет на столики тарелки с творогом. Начинает готовить ужин себе. Ветчина, помидоры, яйца две штуки…

— А я в этой квартире больше не живу? — Тихо рявкаю. Такой демонстративный игнор способен выбесить даже святого. — Или я чего-то не понимаю?!

Алина оборачивается. Делает глубокий вдох, взмахивая лопаточкой и выдает:

— Ну почему же? Живешь. Просто тебя не волнуют семейные проблемы. Я решила, что и ужинать ты тоже больше с нами не захочешь.

— Какие меня семейные проблемы не волнуют? — Возвращаю пацанов в стульчики и подхожу к жене ближе? — Моя семья — это вот, вот, вот и вот, — показываю пальцем на детей, на Алину и ее живот. — А все остальное меня действительно волнует мало!

— Я заметила!

— Ты о чем? Говори конкретно!

— Ты не брал целый день трубку! Тебе было плевать, как тут мы! А вдруг у меня роды преждевременные начались?

— Ты бы позвонила в отдел.

— Ну конечно! — Нарочито смеется. — Извините, по номеру моего мужа отвечает какая-то телка. Вы не могли найти его и ударить посильнее?!

Хоть убейте, не помню, когда она звонила!

— Подожди! — Доходит до меня смысл претензии. — Какая телка?!

— Вот и мне интересно какая?! — Повышает голос Алина. — Дети! Нельзя ручками! Сейчас будем кушать!

Парни, не привычные к такому тону, тут же начинают рыдать.

— Посмотри, что ты наделал! — Психует жена.

— Я наделал?! — Окончательно срываюсь. — Ты знаешь, у меня был очень сложный день! Учебная работа на завалах, задержание партии наркотиков в аэропорту, там ещё Муфасу подстрелили. И это все в один день. Ты понимаешь?!

— Муфасу? — На мгновение стекает с лица Алины вся воинственность. — Как подстрелили? Это вот этот большой немец с черным глазом?

— Да!

— И как он?

— В ветеринарке пока. Сделали операцию. Важные органы не задеты. Пуля по касательной брюхо вспорола. А ты мне голову выносишь!

— Я голову выношу?!

— Да!

— Ну вот и пусть тебя тогда кормят там, где голову не выносят!

Выключает плиту и с грохотом отправляет в раковину подогревший омлет вместе со сковородой. Плачет…

Плюхается за стол, начиная кормить детей.

Порыдав, парни, конечно, едят плохо.

— Давай помогу… — делаю первый шаг к примирению.

Ну глупо же…

— Не смей к нам подходить! — Шипит жена.

Отморожено ухожу в комнату. Делаю по ней взбешенный круг почета и хватаю телефон.

Где она мне там звонила? Что она несёт?

Листаю журнал вызовов — ничего нет.

Слышу, что Алина уже с кем-то говорит по телефону. Замираю, чтобы разобрать диалог.

— … Да, как назвали? Мирой? Хорошее имя. Нет, к сожалению, не приедем. Руслан только вернулся. Может быть, завтра или на выходных. Нет, до Лили я дозвониться, к сожалению, не смогла… Вы не покупайте большие банки смеси. Нужно пробовать, какая лучше пойдет.

Мой взгляд залипает на розовых шариках в углу. Черт! Сегодня же выписали дочь Лили. Я действительно все пропустил! Что они там намутили?

Немного остыв, иду к жене налаживать диалог. Ну хреново мне, когда у нас вот так.

— Алин… — маюсь у нее за спиной. Вытираю салфетками перепачканых творогом сыновей. — Ну прости. День сегодня такой. Давай завтра съездим к родителям…

— Мы сами съездим, — отвечает отстраненно. — А то твоя секретарша будет волноваться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да какая секретарша?! — Кричу. — Вот! — Показываю телефон. — Нет вызова от тебя ни одного!

— Тебе не кажется это странным? Мы договаривались, что в четыре ты заедешь, стояли во дворе пол часа, как дураки! И вот… — Алина бросает мыть сковородку и берет свой телефон. — Смотри! Десять вызовов!

Я тупо смотрю на экран. На нем они действительно есть. Может быть, какой-то глюк?

— Если мы тебе надоели, Руслан, — со слезами в голосе говорит жена, — то так и скажи. Если ты думаешь, что я сумасшедшая, что хочу собрать всех детей, то это далеко не так. Мне тоже страшно! И сложно! Ты на работе. Все дети лягут на меня, твою маму и тетю Катю…

— Моей маме почти шестьдесят! — Перекрикиваю. — Твоему отцу тоже. А зачем Катерине чужие внуки? Подумай хоть немного!

— Если бы ты хотел помочь… ты бы искал варианты, — пожимает плечами Алина. — Ладно, Руслан… Тебе не понять. Для ребенка во младенчестве каждый день отсутствия правильного ухода — это травма на всю жизнь! Просто представь, если бы тебя неделю никто не обнимал!

Вытирает руки, забирает детей.

— Мы пойдём ложиться спать.

— Я схожу в душ и