— Идите, ради Бога, — судья безнадежно взмахивает руками. — Представители ответчика, останьтесь.

Я вжимаюсь в плечо мужа и не могу сдержать эмоций. То плачу, то смеюсь.

Рядом рыдает Майя. Она уже звонит в дом малютки и просит, чтобы собрали малышей. Моя свекровь (почему-то несостоявшиеся матери наследниц выбрали именно ее слабым звеном, которому можно поплакаться) обещает всем беременным от Ратмира девушкам посильную поддержку. Медицинские полиса за счет компании и материальную помощь первый год жизни детей. Ушлые дамочки тут же просят закрепить эти обещания документально. Юристы подкатывают глаза, предсказывая кучу геморроя.

Отец Руслана вместе с адвокатами требует установления запрета на любые контакты своего брата с нашей семьей.

Ставронскую снимают с должности. Пока временно, до закрытия всех дел, находящихся на рассмотрении, в которых она выступает свидетелем. Но что-то мне подсказывает, что на этот раз ей соскочить не удастся и из свидетеля она очень быстро перекачает в обвиняемые.

Наконец, нам с Русланом удается покинуть зал заседаний. На мгновение, как котята, вы впиваемся в друг друга поцелуем и, надевая на ходу одежду спешим к выходу.

— Соскучился, — говорит муж, снова крепко целует меня, прежде чем завести машину.

Мы не виделись с ним три дня. Было совсем не до того.

— Я тоже, — отвечаю от всего сердца, — но поехали, пожалуйста! Мне срочно нужно увидеть детей!

В этом плане мы с мужчинами сильно отличаемся. Пока дети не в безопасности — просто не способны на проявление никаких больше эмоций.

— Выдыхай, а то опять в больницу тебя вести придется, — просит муж. — Майя строго следила за детьми. Даже отпуск взяла. Жаловалась, что с нашими приключениями ее скоро выгонят.

— Если выгонят, — отзываюсь, то мы ее к себе жить возьмем. — Через год у нас будет свой детский сад.

Руслан нервно смеется.

— Погоди, мне нужно привыкнуть к этой мысли.

На территорию дома малютки я залетаю бегом. У меня даже каменеет живот, а по спине начинает бежать от волнения пот.

Муж догоняет меня только возле стола вахтера.

— Третья группа. Хабировы. Забираем. Вас должны были предупредить!

— Документы… — вальяжно отрывается от пасьянса на старом компьютере женщина.

Мне хочется ее ударить.

— Сумку в зале суда забыла… — вдруг обнаруживаю.

— У меня есть документы, — достаёт паспорт муж. — А это моя жена. Там печать есть.

— А фотографии нет, — безучастно парирует вахтерша. — И без бахил не пущу…

— Да идите вы знаете куда?! — Накрывает меня.

Скидываю сапоги и бегу по коридору босиком в группу.

Не думаю, что женщина не знает нашей истории. Тут тот ещё серпентарий. Каждая сплетня становится достоянием общественности.

Забегаю в группу, сбрасываю на пол пальто с спешу в спальню.

Там перестановка. Кроватки теперь располагаются ближе к окну, видимо, чтобы на детей попадало солнышко.

Но я, ведомая каким-то внутренним чувством, не мешкаю ни секунды. Бегу к двум деревянным кроваткам, что стоят самыми правыми от прохода.

— Детки мои…? — мечусь между детьми, которые с первого взгляда ничем не отличаются от других. Одеты в выцветшие костюмчики и синие чепчики.

Но я точно знаю, что это мои!

— Санечка… — Беру на руки первого и целую в нос. — Димочка… — осторожно кладу на руку второго и опираюсь спиной на подоконник.

— Ты глянь, нашла! — Заходит в спальню уже знакомая нянечка и ставит ведра с ужином на стол.

Следом за ней в группу, горячо споря заходят Руслан, вахтерша и ещё одна женщина. Судя по костюму — заведующая.

— У нас карантин, вы что не понимаете? — Вычитывает она мужу. — Вы сломали режим. Зашли без разрешения. Это административное правонарушение! Я сейчас вызову полицию.

— Ну тогда я тоже сейчас вызову кого-нибудь, — отвечает ей Руслан со всей серьезностью. — Уверен, что у госпожи Ставронской должны быть друзья. А друзья должны разделять не только радости, но и горести…

— Вы мне угрожаете, я не понимаю, — прищуривается заведующая.

— Это зависит от того, угрожаете ли вы моей семье.

— Забирайте детей. Но если к вечеру у меня не будет решения суда…

— У вас будет решение суда, — перебивает ее муж. — Его передадут наши адвокаты.

Почувствовав присутствие взрослых, остальные малыши начинают попискивать в своих кроватках.

— Ну вот, разбудили, — шикает на нас нянечка. — И как вот теперь старших кормить? Куда мне этих девать?

Мы с Русланом виновато переглядываемся.

— Давайте, мы поможем?

— Не положено, — фыркает заведующая. — У вас нет медицинских книжек и и заключения фтизиатра.

Мне хочется побыстрее уйти из этого места. Некоторых людей вообще нельзя подпускать к детям!

Муж бросает на заведующую взгляд полный обещания больших и малых проблем.

— Всего хорошо… — цедит сквозь зубы.

Забирает у меня одного из малышей и идет к выходу.

Пока надеваю на сыновей комбинезоны, на всякий случай осматриваю маленькие тельца на предмет своих мамских параной. У Саши ноготочками расцарапан нос и щетки. У Димы «стерта макушка» — волосики на ней остались совсем тонкие и реденькие. Это означает, что его, как спокойного, мало брали на руки.

Дома я не могу отойти от детей ни на шаг. Все время на них смотрю и смотрю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я сдам тебя психологу, — угрожает муж.

Хватаю его за руку.

— Присядь. Посмотри, как они выросли! Ты видишь?!

Руслан зависает.

— Да не придумывай.

— Ну как же? Посмотри. С ручек вторые перевязочки ушли, щечки сдулись, а глаза. Та видишь, они теперь за нами следят! Давай, принеси скорее погремушку.

Следующие пол часа мы с восторгом даем в маленькие кулачки игрушки. Даем их обмусолить сыновьям во рту и забираем, чтобы под возмущенные попискивания отдать снова.

Накупавшись, наевшись парни засыпают между нами в постели.

— Можно я не буду их перекладывать? — Шепчу мужу. — Иначе каждые пол часа буду бегать и проверять.

— Вот так нас в кровати стало пятеро, — отвечает Руслан. — Куда бедному отцу податься? Так и на пол жить отправят.

Хихикаю.

— Перестань! Мы купим огромную кровать.

— Тогда, чтобы и собака туда помещалась.

— Собака? — Переспрашиваю удивлённо.

— Ну да, — отвечает Руслан. — Всегда хотел овчарку немецкую завести. Думал даже из оперов в кинологи податься.

— Послушай! — Подрываюсь. — А это же идея! С тремя детьми нужна должность как-то поспокойнее.

Давно хотела об этом с ним поговорить.

— Отец зовёт в управление компанией, — вздыхает муж. — Настойчиво зовёт. Но твой вариант мне нравится больше. А компанию вон — пусть на пацанов оставляет. Отправим их учиться в вышку.

— Ага, — хмыкаю, — а они тебе в шестнадцать скажут, что хотят быть музыкантами. А в двадцать умотают в тур по России.

— Тогда третьей нужно девку рожать, — резюмирует муж. — С вами действительно проблем меньше.