Шрифт:
Закладка:
Конец Хафсидов. Осман назначил в качестве своего преемника одного из внуков, Абу Закарию Яхью; едва вступив на трон, этот халиф был вынужден бороться против своих дядей и братьев, оспаривавших его права. В борьбе он проявил крайнюю жестокость, но, будучи столь же груб со своими сторонниками, как и с врагами, он был скоро оставлен своими и погиб в одном из сражений (1489 год). Победитель, его двоюродный брат, также потерпел неудачу и был свергнут сыном своего злосчастного соперника — Абу Яхьей Закарией (1490 год). Этот восемнадцатилетний молодой человек, казалось, должен был заставить признать свою власть, но весной 1494 года он погиб от чумы. После него власть перешла к одному из его двоюродных братьев — Абу Абдаллаху Мухаммеду, человеку «слабому и падкому до развлечений», который не был способен предотвратить резкий упадок хафсидского государства и не мог справиться с трудным положением, вызванным в Ифрикии столкновением между турками и испанцами.
Хафсидское государство. При всех своих злоключениях Хафсидская династия продержалась в восточной половине Магриба в течение трех с половиной столетий и естественно, оказала глубокое влияние на развитие страны. Вот почему Р. Бруншвиг более половины своего капитального труда посвятил исследованию страны и ее учреждений.
Прежде всего возникает вопрос о демографическом положении. В XI–XIII веках в Ифрикию, больше чем в какую-либо другую часть Магриба, вливался поток арабов-бедуинов. Каким же образом эти пришельцы, число которых неизвестно, обосновались в стране с довольно уже многочисленным берберским населением? В целом, хотя это и не являлось правилом, они селились на равнинах, более благоприятных для их пастушеских обычаев, тогда, как берберы оттеснялись к побережью или горным районам. Впрочем, начиная с хафсидской эпохи очень трудно различать берберские и арабские районы, так как лингвистические границы отнюдь не совпадали с этническими границами, и арабский язык даже и в берберских районах получил очень широкое распространение. Только такие относительно изолированные группы, как кабилы, оресцы, жители Джербы и горных массивов тунисского Юга и Триполитании остались полностью бербероязычными. Следует добавить, что сохранению берберских наречий в некоторых местах способствовала религия: Джебель-Нефуса, Джерба и часть Джефары оставались хариджитскими и в то же время бербероязычными. Эти два фактора взаимно усиливали друг друга и обеспечивали лучшую сопротивляемость внешним влияниям, чем это мог бы сделать каждый из этих факторов в отдельности. Остальная часть нынешнего Туниса была полностью арабизирована в хафсидскую эпоху.
С другой стороны, несомненно под влиянием бедуинских вторжений, видоизменилось распределение поселений городского типа. Почти все города, достойные этого названия, находились на побережье, которое не интересовало бедуинов и где экономические отношения с христианскими странами предоставляли новым горожанам определенное поле деятельности. Если не считать морских портов, то в стране имелись только оазисы, порты Сахары и, наконец, Кайруан и Константина — единственные два города внутри страны, которым в силу их размеров, стратегического положения одного и религиозного значения другого так или иначе удалось сохраниться, хотя — как об этом свидетельствуют данные археологии, по крайней мере в отношении Кайруана, — значение их упало.
Город Тунис при Хафсидах (по R. Brunschvig «La Berberie orientale sous lrs Hafcides», табл. 1, стр. 339)
В целом равновесие в стране со времен Зиридов претерпело серьезные изменения, и Хафсиды своей гибкой политикой способствовали, по-видимому, установлению в Ифрикии нового равновесия между различными группами населения.
Наряду с мусульманами здесь жили христиане и евреи; эти последние испытали преследования со стороны альмохадов, но выжили; их ряды пополнили испанские евреи, прибывшие в Ифрикию вследствие гонений 1391 года, жертвой которых они были, а также в результате постановления об их изгнании, которое было принято вскоре после взятия Гранады. Евреи Ифрикии не играли политической роли, как их единоверцы в Марокко при Меринидах, но принимали активное участие в экономической жизни страны и пользовались покровительством хафсидских государей. Жили ли они в особых кварталах, как это было в Марокко начиная с XV века? Известные ныне источники не позволяют утверждать это с полной уверенностью.
Что касается христиан, то все они были европейского происхождения, так как последние остатки автохтонного христианства исчезли в XII веке под влиянием альмохадского движения. Некоторые из христиан занимались торговлей. Обычно они селились в приморских портах, группируясь по «нациям» в фундуке, где жили и торговали, подчиняясь консулу, аккредитованному при хафсидском государе. Их положение в общем было удовлетворительным, хотя и зависело от превратностей политики. Кроме того, при хафсидском дворе были отряды христианских наемников — несколько сот человек, иногда почти исключительно каталонцы, которые служили в личной охране султана, жили в отдельном квартале и обычно сохраняли приверженность христианству. Наряду с ними были ренегаты, почти все бывшие рабы, а также пленники и пленницы корсаров, монахи, обслуживавшие приходы христианских общин и занимавшиеся выкупом пленных, и францисканские или доминиканские миссионеры, которые старались заполучить для господа бога несколько лишних душ.
Для управления столь пестрым населением Хафсиды сохраняли в Ифрикии созданную альмохадами организацию, и вплоть до начала XIV века в пятничной молитве упоминалось имя махди Ибн Тумарта — ясный признак того, что хафсидские халифы хотели представить себя как наследников и продолжателей альмохадов. Сведения, приводимые аль-Омари в его «Масалике» (самое существенное извлечено Годфруа-Демомбином), показывают, что эта организация существовала еще в начале XIV века, но эволюционировала под арабским и иностранным влиянием.
Кайруан при Хафсидах (по R. Brunschvig «La Berberie orientale sous lrs Hafcides», табл. 2, стр. 361)
По понятиям того времени государь объединял в своем лице все власти; ему оказывались знаки уважения, кодифицированные разработанным до мелочей этикетом. Однако этот абсолютизм не предполагал, чтобы хафсидский монарх, наподобие аббасидских халифов, жил в удалении от своих подданных: он часто появлялся перед ними, как в наши дни султан Марокко, и без особых затруднений давал им аудиенции.
Управление он осуществлял с помощью десяти альмохадских шейхов. Шейх альмохадов, подлинный глава аристократии, занимал
