купца круговой порукой всех его соотечественников, проживавших в Тунисе. Каждая «нация» имела своего консула для защиты своих членов и фундук, где хранились товары и который служил убежищем в случае мятежа. Христианские фундуки существовали также в Боне, Бужи, Сфаксе, Габесе и на Джербе. Торговля не всегда была надежным делом, так как христиане часто бывали столь же недобросовестны, как и мусульмане. Торговали — главным образом в кредит — либо в таможне при моральной гарантии властей, обычно путем аукциона при посредстве драгомана, либо минуя таможню, на страх и риск самих торговцев.

Усиление пиратства, которое халиф не в состоянии был контролировать, заставляло отправлять корабли под конвоем, что часто приводило к столкновениям. Оккупация Джербы Рожером де Лориа и установление там новых порядков католическим авантюристом, Рамоном Мунтанером (1311–1314 годы), отвоевание острова мусульманами в 1335 году, затем бесплодные атаки генуэзцев и сицилийцев ухудшали и без того натянутые отношения. Соперничество христианских моряков с корсарами Махдии привело к посылке в 1390 году против этого ифрикийского порта венецианского и генуэзского флота, усиленного французскими галерами, для захвата «этого сильно укрепленного города Африки» (Фруассар). Нападение окончилось неудачей, но Махдии пришлось, очевидно, согласиться на уплату дани.

Развитие мусульманского пиратства, несомненно, было одной из причин, вызвавших в XVI веке нападения испанцев на Джербу и Тунис.

Хафсидская цивилизация. Активное в области политики и экономики хафсидское государство сумело занять также подобающее место и в области духовной жизни, что дает возможность говорить о хафсидской цивилизации. С религиозной точки зрения эта цивилизация отмечена возрождением маликизма, исчезнувшего было в период альмохадского господства, начавшимся под влиянием юридических школ Туниса, Бужи и Кайруана и, в частности, знаменитого ученого Ибн Арафы (1316–1401 годы). Почти в это же время происходит быстрый подъем магрибского мистицизма, связанный с деятельностью великого мистика Бужи — Абу Мадияна (Сиди Бу Медин; умер близ Тлемсена в 1197 или 1198 году). Суфийское движение, занесенное в Ифрикию в XIII веке такими пионерами, как Абу Саид аль-Баджи (Сиди Бу Саид), Абу-ль-Хасан аш-Шазили (Сиди Бельхасен), Айша аль-Манубийя (Лалла Манубия), стало быстро распространяться со второй половины XIII века; его наиболее знаменитым представителем был один из патронов города Туниса — Сиди Бен Арус, которого чтили при жизни и гроб с телом которого провожал в 1463 году весь город. Светские науки в Ифрикии переживали такой же упадок, как и во всем мусульманском мире; за весь хафсидский период здесь не было ни одного сколько-нибудь значительного математика, физика или врача. Зато большое распространение получил здесь литературный жанр назидательных биографий, и наряду с трудами гениального Ибн Халдуна можно привести целый ряд исторических работ, представляющих определенную ценность, таких, как «Рихла» («Путешествие») Тиджани (XIV век), «Фарисийя» Ибн Кунфуза, «Адилла» аль-Хинтати, «Тарих ад-давлатейн», приписываемая Заркаши; все это произведения XV века. Если к этому прибавить художественную прозу, украшение официальных писем и стихи, слишком часто приуроченные к какому-либо случаю, то можно составить приблизительное представление о том, как выглядела интеллектуальная жизнь хафсидского государства. Это была посредственная интеллектуальная жизнь, которая колебалась между несколько упадочническими андалусскими влияниями и лишенными блеска восточными влияниями; это период выжидания и полусна, заслугой которого было лишь сохранение давних и блестящих культурных традиций.

Хафсидские султаны были также строителями. Они находили в городах многочисленные памятники аглабидской и санхаджийской архитектуры. Она напоминала им об античных традициях и восточных влияниях. Еще большее воздействие оказывали на них уроки андалусских мастеров, которых было много при тунисском дворе. «Нынешний султан (Абу Закария), — писал Ибн Саид одному высокопоставленному эмигранту из Испании, — строит дворцы, разбивает сады и виноградники на манер андалусцев. Все его архитекторы родом из этой страны, так же как и его каменщики, плотники, кирпичных дел мастера, художники и садовники. Планы зданий созданы андалусцами или даже скопированы с построек их страны». Престиж меринидской культуры, с которой знакомились благодаря ученым, окружавшим Абу-ль-Хасана, также заметен в искусстве Ифрикии.

Еще Абу Закария поспешил построить в Тунисе, следуя старым ифрикийским образцам, мечеть касбы; ее сложенный из камня квадратный минарет напоминает минарет касбы в Марракеше, но имеет более тяжелую форму. Аль-Мустансир построил мечеть в Монастире. Халиф Абу Хафс произвел большие работы в Большой мечети Кайруана (1294 год). Ничего не осталось от дворцов и парков аль-Мустансира, которыми так восторгался Ибн Халдун, но сохранилось двое ворот со сводами в Монастире, одни из которых построены в его царствование. В одном из садов этого султана был обширный пруд, где его жены развлекались состязаниями на воде. Для снабжения этого пруда водой султан реставрировал древний акведук Адриана и устроил водоотводы. Хафсиды построили в Тунисе также резервуары и фонтаны для питьевой воды. Архитекторы Ифрикии сохраняли пристрастие к полихроматическим материалам. Наконец, пригород Туниса, который придает этому городу столь своеобразный облик, является творением Хафсидов. Это прежде всего дворец Рас-Табия, выстроенный в 1225 году в северо-западном углу города и подправленный аль-Мустансиром; затем разбитый им же парк вблизи нынешней деревни Ариана; дворец Бардо, построенный Абу Фарисом, по всей вероятности, в первые годы XV века, и, наконец, загородный дом в Ла Марса, который примерно в 1500 году велел построить Абу Абдаллах Мухаммед.

Итак, Хафсиды не были великими строителями; они не оставили достойных восхищения построек, как их предшественники альмохады; нет никаких оснований говорить о хафсидской архитектуре, но Хафсиды закрепили на века облик такого города, как Тунис, и сумели сохранить городские центры, которым удалось выдержать нашествие бедуинов, например Кайруан.

Хранители цивилизации, в которую они не внесли ничего сколько-нибудь оригинального, — вот как можно охарактеризовать Хафсидов. Если вспомнить, что им приходилось непрерывно держать в узде беспокойные племена, обороняться против христиан, становившихся все более настойчивыми, не рассчитывая при этом на какую-либо помощь извне, то их деятельность, хотя и лишенная блеска, заслуживает по меньшей мере уважения.

II. Тлемсенское государство Абдальвадидов

Возрождение зената. Абдальвадиды. Если Восточной Берберии, где сохранялись стародавние традиции городской жизни и государственности, несмотря на вторжения арабов, удалось сохранить султанат, то Средний Магриб опять стал страной кочевников, где города были стерты с лица земли, а земледелие уничтожено. Зената воспользовались крушением грозной санхаджийской власти, чтобы постепенно восстановить свои силы, пока бедуины, задержанные грабежами в Ифрикии, еще не успели вмешаться в династические распри и наложить свою печать на племена кочевых берберов.

Возрождение зената привело к созданию в Среднем и Западном Магрибе, по обе стороны от прохода Тазы, Двух братских, но соперничавших между собой династий — как некогда династии Маграва и Бану Ифрен — Абдальвадидов Тлемсена и Меринидов