Шрифт:
Закладка:
Арабизация зената. Пользуясь смутами и беспорядками в Среднем Магрибе, хилялийские племена распространились по всему Теллю и никому не подчинялись. На них-то и опирались претенденты на власть, которые вознаграждали их за помощь новыми феодами и правом На взимание налогов. Положение, которое обрисовал Ибн Халдун, впоследствии еще более ухудшилось. «Кочевые арабы, — писал он в 1380 году, — властвуют на равнинах и в большинстве городов; власть Абдальвадидов не распространяется более на провинции, удаленные от центра империи, и не переходит за пределы прибрежных территорий; их власть сломлена могуществом арабов; они сами способствовали усилению этой расы кочевников, щедро раздавая им сокровища, уступая им обширные области и отдавая им доходы большого числа городов».
Однако территория, на которой арабы, по выражению Ибн Халдуна, распространялись, подобно тени, отбрасываемой горами при заходе солнца, не была покинутой страной. Несмотря на войны и разрушения, зенатские племена оставались еще достаточно сильными, чтобы причинять беспокойство зайянидским султанам и замедлять продвижение бедуинов. И тем не менее эти зената внезапно исчезли из истории. Изгнаны арабами? Но как это могло случиться, если их было всего каких-нибудь 200 тысяч среди миллионов берберов? И тогда каким образом все современные арабские племена являются потомками хилялийских завоевателей? Не было ли скорее так, что в течение XV века произошло слияние кочевых зената с кочевыми арабами, чему благоприятствовало сходство их обычаев?
Итак, арабы Магриба были, видимо, в большинстве своем не чем иным, как арабизированными зената. Это превращение, очевидно, повлекло за собой замену прежнего соперничества между кочевыми и оседлыми берберами, которых общность языка могла сближать, значительно более упорной ненавистью двух противоположных народов: арабов или арабизированных зената которые считали себя арабами, и берберов, сопротивлявшихся арабизации. К бедствиям, уже нависшим над Берберией, прибавился новый повод для волнений. Такова по крайней мере гипотеза Э.-Ф. Готье, наиболее перспективная из всех, которые были высказаны с Целью рассеять тьму, окутавшую магрибское средневековье.
Абдальвадидская цивилизация и искусство. Многие абдальвадидские правители любили окружать себя учеными и художниками. Тлемсен имел репутацию «интеллектуального» города. «Здесь, — утверждает Ибн Халдун, который долго жил в этом городе, — с успехом развивались науки и искусства; здесь рождались ученые и выдающиеся люди, славившиеся и в других странах». Поэты Тлемсена упражнялись в сочинении искусных и вычурных классических славословий в честь государей. Общество было, по словам Ж. Марсэ, «учтивым, благочестивым и образованным».
Являясь центром мусульманского богословия, пять медресе которого пользовались большой известностью, Тлемсен был проникнут тем восточным мистицизмом, торжество которого явилось реакцией на иностранное вторжение. Здесь чтили Сиди Ваххаба, сподвижника Пророка, который пришел вслед за Окбой и, как полагали, был похоронен в этом городе, Сиби Дауди, великого святого X века (умершего в 1011 году), и особенно Сиди By Медина, знаменитого андалусского мистика конца XII века, «наставника страны», гробница которого, привлекая паломников со всего Магриба, способствовала процветанию деревни аль-Уббад аль-Фуки.
До настоящего времени сохранились некоторые здания, построенные Абдальвадидами. При Ятморасат были реконструированы два минарета мечетей — в Агадире и Тлемсене. Минарет в Агадире, возвышающийся над мечетью времен Идрисидов, является сложенной in кирпича 40-метровой квадратной башней. Он имеет классическую изящную форму и покоится на основании, камень для которого был взят из римских построек; минарет украшен с четырех сторон колонками и панно, отделанными розетками из глазурованной терракоты. Минарет Большой мечети, высотой 34 метра, построен в аналогичном стиле. Вероятно, в годы правления Ягморасана, а возможно, и в более ранний период была также сооружена очаровательная кубба Сиди Якуб.
Основатель монархии не мог довольствоваться Старым Замком — альморавидским дворцом Таграрта, — расположенным по соседству с Большой мечетью, и заложил фундамент дворца-цитадели Мешуар, от которого ныне почти ничего не сохранилось. Мешуар стал официальной резиденцией Зайянидов. Здесь они жили, здесь были их мечеть и склады; здесь же размещались иностранные эмиры и придворный персонал и устраивались большие приемы. Когда праздновался день рождения Пророка, Абу Хамму II, окруженный грандами, восседал в главном зале Мешуара в присутствии народа. Высокие канделябры, шелковые одежды, чтение поэм, угощение, а затем утренняя молитва придавали довольно внушительный вид этой церемонии.
От эпохи Абдальвадидов сохранились всего три мечети. Молельня Сиди бель-Хасана, построенная в конце XIII века Абу Саидом Османом, невелика, но очаровательна. Ряды подковообразных арок, опирающихся на восемь колонн из оникса (разрушены только две), делят ее на три нефа с тремя пролетами в каждом. Ниша михраба перекрыта сводом со сталактитами, покоящимся на колонках. Стены украшены великолепными резными, некогда окрашенными панно. Арабески этих панно свидетельствуют о несравненном искусстве и изяществе. От потолка кедрового дерева с полихроматической орнаментацией сохранились только отдельные фрагменты. Мечеть Улед аль-Имам еще меньше, чем первая; она имеет два пролета и три нефа; ее лепные украшения почти полностью утрачены.
Ничего не осталось от многочисленных построек Абу Ташфина. Развалины его медресе были разобраны менее полувека тому назад. Мечеть и гробница Сиди Брахима, которые были построены при Абу Хамму II и предназначались для погребения тел отца и дядей султана, сохраняются и поныне как свидетельства быстрого упадка тлемсенского искусства.
Своей славой единственного в Алжире центра мусульманской архитектуры Тлемсен обязан Меринидам, которые, почитая местных святых, воздвигли в Майсуре и Сиди Бу Медине целый ряд великолепных построек, многие из которых принадлежат к числу самых прекрасных в Магрибе.
Заключение. Если история хафсидского государства — это история порой блистательного выживания, то история Тлемсенского государства — это, пожалуй, история почти полной неудачи. Однако оно родилось в благоприятных условиях: Абдальвадидам не пришлось, как Меринидам, бороться за право жить в своей столице; кроме того, ими более пятидесяти лет управлял таком великий вождь, как Ягморасан; наконец, в течение долгого времени их соседями были Хафсиды, довольно отдаленные от них, и Мериниды, занятые еще завоеванием своего государства. Несмотря на все эти преимущества, Тлемсен не стал столицей великой державы. В этом в какой-то мере повинны арабы, более прочно обосновавшиеся в Среднем Магрибе, чем в Марокко, а также Мериниды, которые сумели сначала противостоять предприятиям Ягморасана, а затем на долгие годы вывести из игры абдальвадидскую династию. Однако, видимо, следует также учитывать географический детерминизм. Уже отмечалось, что Орания и восточное Марокко относятся к тем районам Северной Африки, где Высокие равнины, благоприятные для пастушеской жизни, ближе всего подходят к побережью. Здесь Телль и удобные для земледелия местности образуют исключительно узкую полосу, очень уязвимую для завоевателей.
