Шрифт:
Закладка:
В письмах ни слова не говорилось о том, что Тирус Абиалли был единокровным братом короля. Лишь их неловкость перед ним. Жалость. Чувство вины. Но, по их словам, Тирус в конце концов смирился и пожелал им счастья. Знали бы родители, какой камень он тогда припрятал за пазухой.
Вендал прочел больше половины пухлой стопки родительских писем, когда дверь в кабинет открылась, впуская Ориса Винграйна.
Отец облачился в парадную одежду, которую надевал во время судов и траурных событий. На голове привычным бременем красовалась корона. На плечах — темно-синяя мантия с золотой вышивкой.
— Вот ты где, — Орис Винграйн словно бы не заметил, что сын роется в его личных письмах. — Ты еще не готов? Суд начнется совсем скоро.
Вендал свернул недочитанное послание и положил его к остальным в стопку.
— Так значит, это из-за Абиалли ты так боялся, что у меня появится бастард? — принц с вызовом посмотрел на отца.
Король вздохнул. Подошел ближе.
— И из-за него тоже, — монарх неспешно сложил все письма обратно в шкатулку, закрыл крышку и понес предмет на место. — Авершам мне все рассказала.
— И он правда твой брат? — на всякий случай уточнил Вендал.
— Да, — Орис Винграйн выразительно посмотрел на сына.
Принц встал, уступая правителю его законное место. Король опустился в кресло. Устало потер лоб. Вендал тем временем прошелся по кабинету, чтобы как-то унять нарастающее беспокойство. Остановился у старинных часов на каминной полке. Золотые стрелки показывали половину одиннадцатого.
— Я даже не представлял, что твоя мать умерла по вине Тируса, — признался Орис Винграйн. — Догадывался, что он ревновал несмотря на все свои заверения, что не держит на нас зла. Понимал, что не зря он настаивал на том, чтобы я оставил Кесанну. Якобы из-за ее неспособности дать мне наследников. Но все дело было в мести…
Король сокрушенно покачал головой.
— Мама знала, что он твой единокровный брат? — спросил Вендал, не оборачиваясь.
Ему не хотелось встречаться с отцом глазами. Безусловно, несмотря на всю секретность ему давно стоило рассказать о том, кем им приходится Тирус Абиалли. Но стоило ли винить отца в его поступках? В том, каким человеком стал его старший брат, и какое безумие засело в его голове?
— Нет, — ответил король. — Она была уверена, что он мой названный брат и близкий друг, но не более, — монарх горько усмехнулся. — А ведь мы были лучшими друзьями в детстве. Он защищал меня. Брал на себя любую мою вину. А когда отец рассказал, что мы братья, придумал эту историю с названными братьями. Чтобы мы могли сказать друг другу «брат» при посторонних и не бояться, что нас раскроют. По счастью мы мало походили друг на друга внешне. Но мне казалось, что мы оба — копии отца. И нет на свете человека, любящего и понимающего меня больше, чем Тирус.
Король умолк. Не то погрузился в воспоминания. Не то предался горькому разочарованию.
— Думаешь, его сын и дочь тоже не в курсе? — Вендал, наконец повернулся к отцу. — Он утверждал на допросе, что они ничего не знают. Но я ему не верю.
— Кто знает? — пожал плечами Орис Винграйн.
— Они не должны отвечать за грехи, к которым не имеют отношения, — заметил Вендал.
— Надеюсь, что так, — король откинулся в кресла и положил обе руки на подлокотники. — Я дарую им прощение и позабочусь о них, если Тирус признает свою вину и расскажет о том, что совершил. Без ненужных подробностей, разумеется. Я хочу поговорить с ним с глазу на глаз до того, как начать заседание суда.
Принц согласно кивнул. Вновь прошелся по комнате. Скрестив на груди руки, встал, прислонившись спиной к книжному шкафу. Орис не сводил с сына глаз. Король понимал, что на долю сына в последнее время выпадает слишком много непростых испытаний.
— Возможно, твой дед во многом был не прав, — признал король. — Возможно, и я ошибался, когда слепо доверял Тирусу. Но я старался быть лучше, чем наш покойный Саерис. Старался править лучше. И относиться к брату лучше, — Орис сузил глаза. — Вендал. Я воспитывал тебя с этой же мыслью — стань более великим правителем, чем твои предшественники. Я — не мой отец. А ты — не я. Ты должен взять от меня все лучшее, когда займешь трон Кархолла. Но брать все подряд ты не обязан.
— Откуда эти мысли, отец? — принц не мог скрыть удивления.
Пожалуй, это был самый сердечный их разговор за последние десять лет.
— Я многое обдумал за время твоей пропажи, — король сплел пальцы в замок на столе перед собой. — Больше всего я боялся, что ты не вернешься. А на втором месте были сожаления, что я не женил тебя и не успел увидеть внуков.
— Лишился наследников? — Вендал пождал губы. Похоже, сердечная часть беседы подошла к концу.
— Лишился возможности увидеть в ком-то продолжение тебя, сын, — Орис улыбнулся. — И долгое время лишал тебя возможности завести собственную семью. Порадоваться детям до того, как тебя настигнет бремя власти. Полюбить жену и насладиться этой любовью в юности. Понять, что сердце твое наполнено счастьем.
— Ты не мог знать, что так все сложится, — смягчился принц. Ему вдруг захотелось рассказать о том, что его сердце уже разрывается от счастья, но он сдержался. — Будь у меня семья, Тирус мог добраться и до них. Кто бы мог подумать. Дядя, — это слово Вендал выплюнул. — Он рассказал все только потому, что боялся Эстлин.
Эстлин. Ему хотелось повторять ее имя вслух как можно чаще. В любом разговоре было место для нее. На всякую тему Вендал мог сказать о ней что-то. Обратил ли внимание на это отец?
— Да. Авершам теперь все знает, — заметил монарх.
— А еще Брайден. Он скорее всего слышал большую часть допроса. Но она уж точно ничего никому не расскажет про, — Вендал попробовал подобрать слово, — моих кузенов.
— Тут ты прав, — согласился Орис Винграйн. — А с Брайденом я поговорю с глазу на глаз после казни предателя.
— Я думал, тебя обеспокоит эта ситуация с возможными претендентами на твой трон, — принц нахмурился.
— Законный наследник в Кархолле один, — спокойно сказал король. — У него есть надежная поддержка союзников внутри и вне государства. Он обладает необходимыми качествами для правителя. Его знают в королевстве все. Он пережил ужасное покушение и вернулся героем, что говорит о его исключительных правах на корону.
