выплеснули сполна всю информацию сразу, отсюда — сделать дополнительный мазок для раскрытия своей позиции оказались не вполне готовы. И всё же, надо сказать прямо, ни одна из них не солидаризировалась на сто процентов со взглядом французской феминистки. Проблема в такой откровенной постановке, по-видимому, себя исчерпала. Вместе тем, не впадая в большую ошибку, предположу, что поиск женщиной своеобразного эротического «лица» еще далек от завершения. Свидетельство тому — развернутый (хотя и ненасыщенный) спектр мнений наших экспертов по этому поводу. Одни признают полноценной сексуальную жизнь, протекающую как взаимодействие полов со специфической субкультурой, опирающуюся на перманентное балансирование от уступок партнеру к возврату «отданного» с приростом или без оного. Вторые ратуют за преодоление в эротической интеракции «все и вся» предписания, благодаря чему будто бы становится возможным достижение креативного апогея. И наоборот, следование традиции ведет к душевным недугам. Третьим импонируют отношения сотрудничества, правда, при этом оговаривается желательность время от времени нарушать сию гармонию, с тем чтобы мужчина имел возможность проявить природную агрессивность, а женщина, соответственно, — насладиться пассивностью; проще, слушательница не прочь ненадолго соответствовать формуле: сила женщины в ее слабости.

Заключая анализ мнений курсисток академии, остановлюсь еще на одном частном сюжете — «оплата» в обмен на предумышленную психофизическую пассивность. Вот их мнения.

Первая слушательница: «Подобное рассмотрение “оплаты” сексуальных отношений при полной пассивности удовлетворяет не столько сексуальные потребности, сколько потребность взять социальный реванш над мужчиной вообще как враждебным классом за предыдущий травматический для личности сексуальный опыт, как свой, так и опыт близких. Удовлетворение гордыни редко приводит к истинному сексуальному удовлетворению. За этим скорее просматривается глубинное неприятие собственной роли женщины, при которой всё мерится на мужской аршин и встает проблема соревнования{87}. Подобный способ реализации сексуального влечения представляется мне убогим и более всего унижающим женщину как предательство и приниженное отношение к своему женскому естеству и истинным сексуальным потребностям. Хотя я ничего не имею против оплаты, которая неизбежна в любом союзе как естественный и необходимый обмен эмоциями, привязанностями, обязанностями и т. д., в том числе и деньгами».

Вторая слушательница: «Оплата не уравняет, а унизит или женщину, или мужчину. Хотя в качестве игры где-нибудь на курорте я была бы не прочь заплатить красивому мальчику с благообразными манерами, тонким умом, приятным обхождением и выраженной сексуальностью. Для меня это было бы еще одним шагом преодоления запретов и шагом к внутренней свободе».

Третья слушательница: «Я с трудом понимаю вопрос. Да, оплата подразумевает такое частичное “порабощение”. Не только в сексе, но и в жизни вообще. И этот взгляд не “женский”. Он человеческий. Другое дело, что среди людей [нормальных] оплата подразумевает выполнение определенных действий и больше ничего. Это частичное “порабощение”. И оплата не подразумевает того, что работодатель в личном плане становится в чем-то выше нанимателя (хотя многие люди, к сожалению, так это и ощущают).

Если же вопрос касается того, рассматривала ли я когда-нибудь возможность платить любовнику, чтобы чувствовать себя выше, то — нет. Мне не нужно чувствовать себя выше, чтобы получать удовольствие от секса. Кстати говоря, я зарабатываю очень мало, меня содержит муж. Однако это обстоятельство никоим образом не заставляет меня считать себя в чем-то ниже, подчиненной. Мой муж считает так же».

В сущности, проблема рассматривалась в двух пересекающихся плоскостях — теоретической и практической. Что касается житейского аспекта, то здесь у наших респондентов выявилось отсутствие достаточного опыта. Иное дело — желание проиграть ситуацию мысленно: никто из молодых особ не отказал себе в удовольствии поразмышлять на заданную тему. Принципиальных разночтений среди курсисток академии не обнаружено, идея французской феминистки, сформулированная в духе маркиза де Сада, не получила ожидаемого отзвука — эмоционально была отторгнута, рационально по меньшей мере не до конца понята. Для нас наиболее любопытным представляется ход мыслей первого эксперта. По ее мнению, замысел оплаты сексуального действия женщиной сопряжен с возможностью таким образом вырваться из жестких сетей гендерной иерархии. Так ли это? Платя, женщина в самом деле приобретает права на мужскую плоть, соответственно и на возможность (активного или пассивного) господства над ним. Однако будем помнить, что эта конвенция временная и заключена с единичным лицом, а не с классом мужчин в целом, посему эротическая свобода женщины скорее иллюзорна и, разумеется, моментально исчезнет вместе с выполнением обязательств.

Оплата сексуальной связи, не боюсь показаться оригиналом, в различных ипостасях играет для женщины по преимуществу компенсаторную роль, снимает комплекс неполноценности. Обосновывая свою гипотезу, прокомментирую ее фрагментами из рассказа известной шотландской феминистки Л. Брайан «На регулярной основе». Повествование, замечу, ведется от имени потрясенного мужчины. Итак...

Впервые он встретил героиню на службе — в библиотеке.

— Извините, — произнес голос, — я очень спешу. Не могли бы вы принять у меня книги? <...>

— Я не работаю в абонементе. Сейчас позову мисс Педи <...>.

И тут я увидел Эмили. Мой взгляд скользнул от ее девичьих грудей к лицу с холодными глазами и коротко подстриженными жирными волосами. Сердце сделало сальто-мортале, а то, что ниже пояса, затвердело. <...>

— Привет, — сказала она. — Меня зовут Эмили.

— Стивен, — ответил я.

Стивен, — повторила она. Красивое имя (Брайан 1997: 188).

И без видимых колебаний Эмили назначила свидание молодому человеку. Встретились они несколько раз, а затем Стивен был приглашен к девушке домой. И вот он в гостях.

— Какое-то время я рассматривал книги. Все без исключения о финансах.

— Что ты там углядел, Стивен? — спросила Эмили. Ее тонкая рука обняла меня за плечи.

— Здесь и не пахнет романами, — ответил я.

— Или книгами о женских проблемах, — рассмеялась Эмили. — Я прагматик, меня интересует только то, что заставляет мир вертеться.

— Деньги, — произнес я.

И секс. — Она взяла меня за руку и повела к предмету, завершавшему обстановку комнаты, — к своей кровати (Там же: 189).