– Сейчас всё пройдёт, Алиша. Боль не вернётся, я обещаю.

– Откуда ты знаешь?

– Это однократное последействие. Я просто не успел тебя предупредить, потому что не думал, что действие синего вина на тебя окажется таким краткосрочным. Прости, пожалуйста…

Он опустился рядом на пол, и его лицо оказалось вровень с моим. Синие глаза смотрели на меня очень виновато. Прямо растрогаться и разрыдаться… Боль была, конечно, сильной и напугала меня. Но вопреки всякой логике меня сейчас больше волновало не то, что у меня чуть голова не треснула, а то, что Ольгер только что невозмутимо и беспрепятственно пялился на мою голую задницу и не только.

– А сколько, ты думал, продлится это действие?

– Рассчитывал, что до утра.

– Как ещё ты собирался поиздеваться надо мной за это время? Это синее зелье, оно на что рассчитано?

– На многое. Но я надеялся на снятие твоих навязчивых мыслей, – ответил Ольгер и протянул руку, чтобы не то погладить меня по голове, не то поправить прядку волос. Я поморщилась и вжалась в подушку, он отдёрнул руку, вздохнул и закончил. – А когда уходят навязчивые мысли, человек раскрепощается. Наружу выходит он сам, его естество и самые обыкновенные, сиюминутные желания…

– Нет уж, спасибо. В мои планы не входит настолько раскрепощаться. Твоё зелье, ведьмарь, не сработало.

Ольгер молча вздохнул, встал, прошёл к гардеробному шкафу и принялся в нём рыться.

Я соврала, конечно же. Пусть и на очень короткое время, но зелье сработало, ещё как сработало! С момента первого глотка я ни разу не вспомнила о том, что меня мучило. Ни о предстоящей свадьбе, угрожающего смысла которой я до сих пор не знала. Ни о несчастном Дайре. Я только любовалась красавцем Ольгером и, наверное, если бы продлилось действие зелья, я бы любое его предложение приняла на ура…

Ольгер вернулся и развернул передо мной брюки, каждая из штанин была как юбка-солнце.

– Это лучше, чем заворачиваться в тунику. Тебе помочь?

– Сама справлюсь, отвернись.

Он безропотно отвернулся.

Я осторожно села, выдернула из-под себя помятую тунику и надела брюки. К счастью, там не было ничего хитрого с застёжкой.

Когда Ольгер снова повернулся ко мне, я поняла, что мне очень хочется его спровадить и срочно проверить, как там дела у Дайры.

– Шёл бы ты к себе, – пробормотала я, когда он сел рядом на краешек кровати. – У нас день отдыха вроде, так ведь? Можно мне отдохнуть? Голова ещё гудит.

– Конечно, – кивнул Ольгер. – Ещё раз прости меня. В последнее время меня преследуют досадные промахи. Я причиняю боль людям, которые не сделали мне ничего дурного, и ничего не могу поделать с теми, кто заслужил самое жестокое возмездие…

– Почему так? Тебя называют сильным ведьмарем.

Ольгер печально вздёрнул брови:

– Чтобы быть по настоящему сильным, надо регулярно восстанавливаться. Ведьмарь – не вечный двигатель, аккумуляторы свои подзаряжать надо. Иногда выходит так, что раз за разом требуется приложение сил, но не хватает времени на восстановление. Сейчас у меня именно такой период… Ладно, я пойду. Отдыхай и не держи на меня зла.

Он встал, печально улыбнулся мне, забрал корзинку и ушёл.

Я бросилась бегом на террасу.

Дайра лежал там же, где я видела его в последний раз. Он уже был котиком и спал, свернувшись кольцом и положив голову на задние лапы. Услышав мои шаги, он подскочил и лениво потянулся. Я с удивлением увидела у него огромное пузо, из-за которого Дайра стал похож на глубоко беременную кошку.

– Ты кого сожрал?! – вырвалось у меня прежде, чем я сообразила, что две непереваренные шавермы в желудке кота несколько более заметны снаружи, чем две шавермы в желудке человека. – А, я поняла. Смотри, не растряси, а то всё это наружу вылезет.

– Мрр, – грустно согласился Дайра.

– Ольгер меня напоил этим синим… арамом, – поведала я коту, опускаясь рядом с ним на зелёный дёрн. – Хватило на десять минут. Но эти десять минут я была сама не своя, теперь стыдно…

Дайра приподнялся на задние лапы и участливо обнюхал моё ухо, заодно помурчав в него.

– Шёл бы ты обратно к ребятам. Они, наверное, ищут тебя.

Кот равнодушно отвернулся от меня и стал лениво вылизываться. На глупые советы он внимания не обращал.

Пока мы с Ольгером занимались раскрепощением сознания и избавлением от навязчивых мыслей, погода над замком заметно испортилось. Небо над морем затянули рябые светло-серые облака. На приближение дождя это пока не было похоже. Но птицы – если, конечно, здешние птицы нормальные – стали летать как-то низко, почти над самыми макушками деревьев в ущелье. А над морем, наоборот, исчезли большие белые чайки. И только несколько темных тяжеловесных птиц крутилось неподалёку.

Я смотрела на лениво бултыхающуюся в воздухе стаю пару минут, и мне показалось, что за это время они заметно приблизились к террасе. Прошло ещё некоторое время, и я различила, что это и не птицы вовсе.

– Дайра!