Владимир хотел пойти за ними, чтобы хотя бы побыть еще рядом с этой красотой чувств.

Он поискал глазами эту странную для него пару, и увидел их далеко на переходе. И поленился, и не стал догонять их.

Он постоял немного на том месте, где стояли они, ему захотелось увидеть именно эту часть реки, которая была видна этой чете. Он будто хотел заразиться их чувствами, как в детстве хотел заразиться корью от старшей сестры, чтобы не ходить в школу.

— Где здесь Нева, наконец? — дернула его за рукав раздраженная пожилая тетка.

— Перед вами, мадам, — Владимир зло и широко раскинул руки.

Домой он вернулся поздним вечером. Дома была гаджетовая тишина. Дети были при своих делах.

Жена болтала в своей комнате с кем-то по телефону.

Его приход никто не заметил.

И Владимир этому обрадовался. Он достал бутылку водки из холодильника, налил себе в тяжелую стопку до краев и выпил в удовольствие. Потом еще одну. Стало радостнее и чуть спокойнее.

И он с какой-то даже насмешливостью подумал:

“Нашел кому завидовать… Инвалиду в коляске”.

— Будь здоров! — сказал он вслух сам себе и выпил еще одну стопку.

Он подошел зачем-то к жене, обнял ее сзади.

Она удивленно взглянула на него и ловко увернулась из его непривычных объятий, продолжая говорить по телефону.

Володе очень хотелось рассказать жене об этой паре на мосту. Но он не стал. Знал, что жена не будет вникать, и не поймет.

И Владимир лег спать на диванчике в гостиной.

Тут ему было не так одиноко.

Прежде чем уснуть, он попытался вспомнить этих красивых людей на мосту и вернуть пережитый восторг в себе. Но пришла только горечь и тоскливое понимание того, что с ним не случилось, и уже не случится никогда, что оказывается бывает у людей, и что он видел своими глазами сегодня на мосту с его нарядной публикой, плёсной рекой и орущими чайками над ней.

Владимир уснул и не увидел, как в гостиную вошла жена и бесшумно накрыла его легким одеялом, осторожно подоткнув по бокам и у ног, чтобы оно не соскользнуло.

Затем погасила свет и вышла из комнаты. Закрыла плотно дверь и приказала всем домочадцам:

— Тишина! Отец спит! — и выключила телевизор тоже.

Хотя могла и не говорить, тишина была и так. Пошла наверх, только чуть скрипели ступеньки. И только в спальне наверху позволила себе тихо расплакаться от грозных догадок по поводу сегодняшнего ухода мужа на весь день. И как оглушительно он грохнул дверью.

Она это хорошо помнила.

И еще она хотела вспомнить причину этого скандала, но так и не вспомнила. И решила завтра, на всякий случай, попросить прощения. Она давно поняла, всегда есть за что. И окончательно успокоившись, взяла с тумбочки телефон. Было, аж! Пять пропущенных звонка. Было чем занять вечер.

И никто из этого семейства не мог знать, как чета с коляской, приехав домой, поднялась в лифте на свой этаж. Как муж помог переодеться жене, провел её в ванную. И пока она там была, и слышно было, как шумела вода, он быстро вынул из потайного места бутылку виски и налил себе полстакана и быстро выпил. Потом глотнул прямо из горлышка.

— Иду, уже иду, — ответил он на зов жены из ванной. И он спрятал бутылку виски в загашное место.

А потом очень медленно пошел в ванную, прихватив застиранный и удобный махровый халат для жены.

Он аккуратно и сильно поддерживал завернутую в халат жену, стараясь не дышать ей в лицо. Он усадил жену в кресло, укрыл пледом, поставил перед ней чашку чая и подвинул поближе планшет.

— Ну, мне пора…, — он поцеловал её в седую макушку. — Буду не поздно.

— Да, да. Только не хлопай дверью, у меня от этого тоска.

— Хорошо.

Мужчина, сорвав привычным жестом куртку с вешалки, ушел. Всё-таки он не удержал дверь. И она грохнула за ним звуком выстрела артиллерийского снаряда. Дверь была из старинных, высокая и мощная.

И он пошел легко и свободно.

И вид у него был счастливый, будто у зрителя, который уже читал титры закончившегося скучного и длинного фильма.

Застёжная тетрадь,

6 августа 2022

Клиент

Главное — смириться как можно скорее — должно помочь.

Эту простую мудрость Людмила держала всегда под рукой и пользовалась ею часто, как салфеткой. Это помогало ей переступать крутые ступеньки её несладкого жития.

Она работала в парикмахерской и работу свою не любила, хоть и считали ее хорошим мастером этого дела.

А работу она свою не любила, что обладала редким для людей этой профессии качеством — брезгливостью. И она ей сильно мешала. Иногда ей даже хотелось сменить профессию, когда в кресло к ней плюхался какой-то неопрятный клиент. Это хоть и бывало нечасто, но Людмила в таких случаях призывала на помощь свою эту простую мудрость и смирялась, и начинала мыть клиенту голову и стричь, и делать укладку.

Хотя, если бы её спросили, чего она хочет, то услышали бы в ответ, что Людмила мечтает подстричь всех наголо, чтобы не морочить себе голову, которую кстати украшал нежный коротенький “ералашный” ежик.

Сегодня день долго не начинался. Работы не было, клиенты отсутствовали по причине утра понедельника.

Людмила от скуки рассматривала свое лицо в зеркале. И думала: “Хорошо бы никто и не пришел. Отдохнула бы от клиентов”.

Но не пришлось. Тут же он и появился. Красивый, как океан и шумный, как лес на ветру. Только в длинных неопрятных патлах.

— Девочки, я к вам. Вот, отдаюсь. Сделайте чудо из моей редеющей шевелюры, — кокетливо попросил он.

Людмила указала ему на свое кресло.

Красавчик сел.

— Что-нибудь мужское, — решительно заявил он. — На ваш вкус.

Людмила посмотрела внимательно на его длинные, не идущие совершенно к точеному лицу хозяина, волосы и внезапно предложила:

— А давайте, наголо?

Красавчик ошалело посмотрел на неё.

— Шутите?

— Ни-ни. Вам очень пойдет. Слабо? — а про себя подумала, что хорошо бы не мыть ему голову.

Пока клиент был в раздумье, Людмила пощелкала ножницами у его уха, будто торопила с ответом.

И вдруг, то ли поддавшись ее азартному “слабо”, неожиданно согласился.

— А! Давайте. Под ноль.

Людмила оценила отвагу молодого человека и решительно взяла в руки машинку.

Через каких-то полчаса в зеркале отражался красивый молодой человек, но красив он был совсем другой красотою, строгой и мужественной. Даже какой-то вызывающей. Из прежнего вороха волос