Шрифт:
Закладка:
Точного перевода этого слова на английский язык не существует. Когда дети моей подруги Ребекки подняли шум в тихом ресторане, она велела им «читать зал». (Они не послушались.)
Вообще корейские родители часто сетуют, что их американизированные дети не имеют нунчи. Этот навык, имеющий много разных названий, в странах Юго-Восточной Азии считается важным достоинством. «От человека требуется “читать” чужой разум», – пишут психологи Хейзел Роуз Маркус и Синобу Китаяма в своей выдающейся работе «Культура и я», опубликованной в 1991 году. Для этого необходимо «желание и способность интуитивно чувствовать и понимать других людей с тем, чтобы помочь им удовлетворить свои чаяния и добиться своих целей».
В Америке упор делается совсем на другое. Нас побуждают настраиваться не на волну других людей, а на волну собственных предпочтений и стараться как можно яснее выразить именно их. «В американской культуре не ценится подобное единение отдельных людей», – отмечают Маркус и Китаяма. В США «индивид стремится сохранить свою независимость от других, служа своему «я» и настаивая на своих уникальных особенностях».
Это начинается с рождения. Когда я писала книгу о воспитании детей, я заметила, что американцы, включая меня, считают, что у каждого ребенка свой собственный режим сна и свои собственные пищевые предпочтения. Мы не доверяем детским садам, потому что ни одно общественное учреждение в принципе не может удовлетворить уникальным запросам нашего ребенка и организовать его жизнь в соответствии с его биоритмами. Если малыш не любит рис, апельсины или авокадо, он имеет полное право выразить свое недовольство. Мы хотим, чтобы и школа поощряла детей к самовыражению.
Ученые обнаружили, что взрослые американцы и жители стран Азии воспринимают мир по-разному. Метаисследование пришло к выводу, что народы Юго-Восточной Азии существуют в парадигме «высокого уровня контекста». Они верят, что для понимания ситуации или поведения людей необходимо учитывать взаимодействие всех участников. Поскольку значительная часть информации передается невербальными способами, жизненно важно внимательно следить за появлением разнообразных сигналов, даже слабо выраженных. Иными словами, чтобы понять, что происходит, вам нужно обладать нунчи.
По мнению ученых, американцы – это люди «низкого контекста». Мы концентрируемся на каждом конкретном человеке и его выборе, а не на всех, кто находится в данной ситуации. Кроме того, из всех участников события больше всего концентрируемся мы на одном из них – себе. Вместо того чтобы интересоваться эмоциональным состоянием других людей, мы погружаемся в собственные мысли и чувства. Нас волнуют вопросы типа: «Какие блюда люблю я?», «Какой стиль нравится мне?», «Не пострадает ли моя самореализация?».
Поэтому некоторые наши разговоры напоминают набор монологов, состоящих из саморекламы. Не так давно на одном собрании я спросила американку, кто она по профессии. Она ответила десятиминутной речью, содержащей подробное описание ее профессиональной карьеры. Она следовала культурному императиву самовыражения и не замечала, что слушать ее было скучно.
Неудивительно, что корейских родителей беспокоит отсутствие нунчи у их выросших в Америке детей. Нас не приучают внимательно слушать других и улавливать исходящие от них невербальные сигналы. Как пишет антрополог Реймонда Карролль в своей книге «Культурное непонимание», французы «часто жалуются, что американцы – жуткие зануды. На каждый вопрос они отвечают целой лекцией». Психологи из американского университета Йешива провели в 2014 году эксперимент: они поменяли местами реплики двух участников беседы в мессенджере, и 42 процента испытуемых даже не заметили подмены.
Иначе говоря, в своей бестолковости виновата не только я. Я даже не могу винить своих родителей. Это просто часть моей американской культуры.
Разумеется, чтобы владеть нунчи, не обязательно быть азиатом. Эта способность существует во множестве вариаций. Как утверждают, Давид Бен-Гурион, первый премьер-министр Израиля, умел читать сигналы, поступающие от лидеров других стран. У него было геополитическое нунчи. Но людей он читать не мог – совсем. (Зато его жена обладала личностным нунчи. Она присутствовала на его встречах, а потом объясняла ему тонкости отношений между их участниками.) Моя знакомая по колледжу имела своего рода дистанционное нунчи. Она говорила мне, что, проходя мимо какого-нибудь человека, иногда чувствует себя так, словно она и есть этот человек.
Мой британский муж – носитель классического нунчи. Я вижу, что наша дочь, Фасолинка, унаследовала от него это качество. Когда я приехала забирать ее из летнего спортивного лагеря, то разговорилась с двумя подростками, которые готовились к футбольному матчу. Они вели себя вполне дружелюбно, но Фасолинка без конца дергала меня за рукав, требуя, чтобы мы поскорее ушли.
– Ты что, не видела, что они над тобой смеются? – спросила она, как только мы сели в машину.
Судя по всему, я приняла их веселый тон за дружелюбие, тогда как они просто хихикали над не очень молодой мамашей.
Не исключено также, что Фасолинка освоила этот навык во Франции. Я все чаще прихожу к мысли, что в моей новой стране существует собственная версия нунчи, связанной как с межличностными отношениями, так и с самооценкой. Люди ждут от вас, что вы сумеете «прочитать зал», но, кроме того, будете адекватно воспринимать самих себя. О человеке, лишенном этой способности, презрительно говорят, что у него la confiture dans les yeux («глаза залеплены вареньем»).
Я переехала во Францию не ради того, чтобы очистить свои глаза от «варенья». Я переехала сюда ради Саймона (который, в свою очередь, сбежал в Париж от лондонских цен на недвижимость). Но через несколько лет, когда я намного лучше стала говорить по-французски, я поняла, что не случайно английское слово «ясновидение» по-французски звучит буквально – «clairvoyance», то есть способность видеть ясно. Стремление понимать, что происходит вокруг – у вас в семье, на работе, в общественном пространстве, – является органичной частью французской жизни.
Здесь это начинается с детства. В государственных детских садах малышей приучают обращать внимание на других. По признанию матерей, их основной воспитательный метод сводится к внимательному наблюдению за детьми с тем, чтобы лучше их понимать. Французская мать может подробно описать характер своего ребенка, включая самые противоречивые его черты.
В начальной школе детей учат смотреть на окружающий мир, называть предметы по именам и выстраивать их в некотором порядке. Мои дети учатся не просто определять время по часам – они должны объяснить, что такое время. Мировую историю преподают как закономерную череду событий. Школьники изучают историю в хронологическом порядке, начиная с доисторической эпохи, так что к выпускному классу у них складывается представление о своем месте в этом процессе. В табеле выставляют оценки по овладению десятком конкретных навыков,
