ее дочки (оба начинались на букву Б). Когда другая женщина сказала, что на грядущих американских выборах собирается голосовать за ультраправого кандидата, я воскликнула: «Ты что, с ума сошла?» Та посмотрела на меня ошарашенно – она была глубоко оскорблена. На следующей неделе я получила сообщение, что очередной встречи не будет, а потом узнала, что мамаши собирались в местном парке, но без меня.

Не скажу, что я сильно расстроилась. Я полагала, что в таком большом городе без труда найду себе новых приятельниц. Чего я не учла, так это того, что с возрастом, когда успеваешь пустить корни, твой круг общения сужается до одних и тех же людей, особенно тех, у кого дети того же возраста, что твои. К тому же англоязычный мир Парижа сам по себе – микроскопический. Я годами встречалась с женщинами из той самой материнской группы на вечеринках в честь Хеллоуина, на английских викторинах или на матчах английской футбольной лиги. И каждый раз отчетливо ощущала, что они меня ненавидят.

Когда моя дочь перешла в среднюю школу, я обнаружила, что в ней же учатся дети той женщины, которую я когда-то оскорбила из-за ее политических предпочтений. Более того, она оказалась столпом моего нового сообщества. На родительском собрании все благодарили ее за организацию рождественского праздника.

После того как меня выгнали из компании мамаш, я немного выросла над собой. Мне было уже 40 с хвостиком, и я научилась лучше контролировать свои эмоции. Я стала реже попадать в неприятные ситуации; я научилась думать, прежде чем ляпнуть что-нибудь вслух.

Мне не нравится чувствовать, что кто-то, с кем я вынуждена общаться, терпеть меня не может. Поэтому я решила немного разрядить атмосферу. После общего собрания родители разошлись по классам выпить по стаканчику, и я, собрав в кулак все свое мужество, подошла к той самой мамаше.

– Привет, – сказала я с осторожным дружелюбием.

Она посмотрела на меня непонимающе.

– Это я, Памела, – добавила я, внутренне готовая к тому, что удивление на ее лице сменится недовольством. – Мы вместе состояли в родительской группе.

В ее глазах мелькнуло нечто, похожее на узнавание.

– Постой, ты, кажется, дружила с Карой? – спросила она. В ее голосе не звучало никакой враждебности. Она говорила со мной вежливо, как с практически незнакомым человеком.

Я и в самом деле дружила с Карой. Судя по всему, это было единственное, что она обо мне помнила. Она меня не ненавидела – она меня просто забыла.

За последние несколько лет я выросла над собой как личность, но мне все еще не хватало одного важного элемента мудрости: умения понимать чувства других людей. Мне хотелось лучше видеть, что движет другими людьми и в каком эмоциональном состоянии они находятся.

В свою защиту могу сказать одно: это нелегко. Буддисты считают главной жизненной целью умение воспринимать мир без искажений. Именно поэтому мы здесь. Они полагают, что достижение этой цели жизненно необходимо. Вы можете переживать краткие мгновения удовольствия, не понимая, что происходит вокруг. Но прочное счастье и благополучие требуют внимательного наблюдения за окружающим и ясности взгляда.

Я в принципе соглашалась с этой идеей, тем более что она представлялась мне справедливой и в отношении взросления. Настоящие взрослые должны понимать, что происходит вокруг. Они чутко следят за общественными настроениями и считывают чувства других людей. Предполагается, что люди моего возраста приближаются к этой цели. В среднем лица 40–50 лет показывают самые высокие результаты в тестах по чтению психического состояния по взгляду. (Испытуемым предлагают ряд фотографий и просят определить, какую эмоцию переживает изображенный на каждой человек.) Эта способность сохраняется у нас на достаточно высоком уровне примерно до 60 лет.

В XXI веке, когда все, от вызова такси до уплаты налогов, автоматизируется, этот навык приобретает огромное значение. В умении читать других людей и понимать их эмоциональное состояние человек до сих пор побивает любой компьютер. Возможно, через несколько лет единственными востребованными профессиями останутся те, что связаны с «чтением людей».

Но как конкретно этому научиться? В чем секрет ясного видения? Я стала лучше, чем была, но по-прежнему упускаю многое из того, что происходит вокруг. Можно ли отточить эту способность, и если да, то как?

Я знала, что живу с человеком, который имеет право именоваться экспертом как раз в этой области. Мой муж блистательно владеет искусством читать людей – я даже подозреваю, что у него есть дар экстрасенса. Когда мы встаем из-за стола или заканчиваем какой-нибудь разговор, я всегда спрашиваю его: «Что сейчас было?» Однажды мы познакомились на вечеринке с бывшей журналисткой. Мне показалось, что посреди нашего разговора она вдруг сменила тон на холодный. Я решила, что сказала что-то обидное для нее.

У Саймона была другая версия. Он предположил, что, узнав, что мы оба – журналисты, она устыдилась того, что бросила свою профессию. Кстати, эта холодность мгновенно испарилась, как только она перешла к рассказу о своей новой работе в сфере пиара.

Саймону надоело служить моим переводчиком других людей. Он перестал давать мне рыбу и пытался научить меня пользоваться удочкой.

Одним из его методов я уже овладела. Он всегда очень внимательно слушает, что говорят другие. Иногда он при этом так концентрируется на теме разговора, что собеседникам кажется, будто он гримасничает. Друзья нередко спрашивали меня: «Твой муж что, меня ненавидит?» (Обычно – нет.)

Саймон объяснил мне, что он старается обращать внимание на некоторые признаки. Во-первых, когда человек теряет интерес, то есть начинает отводить глаза в сторону и смотреть по сторонам. (Он частенько ловит на этом меня и сердится.) Во-вторых, когда собеседник меняет тему разговора.

– Если он восклицает: «Ну надо же, как интересно!» – это классический прием, который говорит тебе, что в обсуждении пора ставить точку.

Кроме того, Саймон старается выяснить, что его собеседнику на самом деле интересно. К каким темам он без конца возвращается? Какие фразы повторяет? Люди часто используют одно и то же выражение, которое служит им чем-то вроде личного девиза. Они хотят убедить вас в чем-то, и именно это объясняет содержание их речи. Какие мысли могут скрываться за их словами? «Я придерживаюсь свободных методов воспитания»; «Я зарабатываю в год сумму с пятью нулями»; «Я такой, какой я есть, и не строю из себя кого-то другого»; «У меня много друзей».

– Они не лгут, – говорит Саймон. – У большинства людей есть собственное представление о себе, в которое они искренне верят. Надо понять, что это за представление, и не вестись на него.

Лично я обычно на них ведусь, даже не понимая, что стала