Шрифт:
Закладка:
Раздумывать было некогда. Почувствовав мощный прилив адреналина, Иван оттолкнул своего компаньона, и тот, пролетев до угла, мешком сполз на пол, затем схватил позолоченный контейнер для мусора и одним движением нахлобучил его на голову злобного коротышки. Злоумышленник от неожиданности замахал руками, споткнулся и упал на кафельный пол. При этом из кармана у него выпал спичечный коробок. У Ивана промелькнула какая-то мысль, связанная с этим коробком, но додумать ее он не успел, потому что дверь снова приоткрылась и на пороге возник здоровенный детина с крошечной головой, лежащей прямо на плечах, без намека на шею. Маленькие, близко посаженные глазки верзилы горели яростью, в руке он держал огромный черный пистолет с навинченным на ствол глушителем.
– Ты Шурупа завалил? Урою гада! – завопил верзила и направил дуло пистолета в грудь Ивана.
Счет шел не на секунды, а на десятые или даже сотые доли. Палец верзилы уже лежал на спусковом крючке, да и коротышка начал приходить в себя. Почувствовав новый прилив адреналина, Иван схватил тот же самый мусорный контейнер и запустил его в светильник. Послышался грохот, посыпался бьющийся хрусталь, и в помещении стало темно, как в желудке у кашалота. Только хрипловатый голос Челентано все еще звучал из динамиков. Внезапно темноту одна за другой прорезали три вспышки и раздались три негромких хлопка – верзила наугад стрелял в то место, где только что находился Иван.
Сам Иван успел отскочить в сторону и пригнуться, так что пули его не задели, но он понимал, что не вечно ему будет так везти. Выскочить в коридор? Но как только он окажется на фоне открытой двери, превратится в отличную мишень. Если только…
Иван пошарил по полу, надеясь найти мусорный контейнер, который уже дважды послужил ему оружием, но вместо него нашарил спичечный коробок. Здраво рассудив, что в темноте это очень полезная вещь, сунул коробок в карман и, отступив немного в сторону, наткнулся на контейнер.
Он предательски загремел, и тут же раздался еще один выстрел.
Пуля не задела Ивана, но он успел схватить контейнер и ударил им в стену – тут же прозвучал еще один выстрел. На этот раз Иван был наготове: засек место, где показалась вспышка, и молниеносно нанес туда удар своим подручным инструментом. Удар достиг цели: пистолет с грохотом упал на кафельный пол, а верзила громко выругался.
Иван тут же метнулся туда, где, по его расчетам, находилась дверь, вылетел наружу и тут же захлопнул дверь за собой, забаррикадировав ее буфетом красного дерева, стоявшим в коридоре. После чего быстрым шагом направился в сторону кухни.
На кухне, как и прежде, царила управляемая суета. Повар Акбар Ахметович раздавал команды, его подручные сновали взад-вперед с кастрюлями и сковородками. Увидев Ивана, повар побагровел и проревел, как раненый медведь:
– Ты мне что принес?
– Как – что? – машинально переспросил Иван.
– Ты мне кетчуп принес! А я велел принести томатный соус! Ты разница понимаешь, баранья голова?
– Что мне дали, то я и принес! – ответил Иван и быстро зашагал к служебному входу.
Продуктовый пикап как раз отъезжал по Третьей линии в сторону Большого проспекта.
Иван осторожно высунул голову наружу: со Среднего заворачивала машина полиции с мигалкой, а напротив, из окна «Оптики», на него пялилась давешняя девица. За спиной под ударами о дверь сотрясался буфет – очевидно верзила вполне себе очухался и рвался на свободу. Со стороны кухни к Ивану приближался повар с большим тесаком для рубки мяса.
Как все скверно: если он сейчас выйдет, его, такого здорового, обязательно заметят менты. Его нельзя не заметить.
Вдруг тот самый пикап, что сворачивал уже на Большой, остановился, дал задний ход и очень медленно подъехал к служебному входу. Однако водитель не вышел, и мотор не выключил. Машина полиции как раз проезжала мимо, направляясь, судя по всему к парадному входу. Улучив момент, Иван скользнул к пикапу и потянул на себя заднюю дверь. Он ожидал, что она будет заперта, но дверь открылась – быстро и бесшумно. Иван залез внутрь и на всякий случай задвинул себя пустыми ящиками. Пикап осторожно тронулся с места, проехал по Большому проспекту, миновал пожарную часть и остановился на семнадцатой линии возле небольшого продуктового магазинчика. Иван вышел и нырнул в ближайшую подворотню.
Через пять минут он уже затерялся в запутанных переулках Васильевского острова. Он шел, засунув руки в карманы, и думал о том, что поговорить с Борисом так и не удалось и теперь неизвестно, когда появится такая возможность.
Нащупав спичечный коробок, подобранный во время драки с бандитами, Иван хотел было его выбросить, но тут увидел знакомую надпись: «Берегите лес от пожара».
Впрочем, такая надпись украшает каждый второй коробок, однако ощущение в руке было какое-то странное – не как от полного коробка, но и не как от полупустого. Такое он уже чувствовал, когда… но этого не может быть!
Иван остановился и открыл коробок, в котором лежал темно-красный полупрозрачный камень с перевернутой звездой внутри.
Но ведь он оставил его дома, в прикроватной тумбочке!
Ледяной иглой воткнулась в голову мысль – не случилось ли чего с Юлей и мальчиком? Неужели те двое уродов все-таки выследили ее вчера и побывали в квартире?
Сам того не замечая, Иван убыстрил шаги и несся теперь, рассекая толпу на Среднем проспекте, как линкор рассекает волны. В метро он совсем пал духом от беспокойства и дошел до дома Юлии минут за пять, хотя там было на пятнадцать нормального хода.
В лифт загружалась разбитная бабенка с нахальными глазами.
– О, мужчина! – обрадовалась она. – Поможете даме сумки поднести?
Сумок и правда было много: объемистые пакеты из супермаркета, еще какие-то вещи – из химчистки что ли… Иван не разобрал, подхватив все в охапку.
Бабенка шумно его благодарила и нажала кнопку четвертого этажа.
– Это вы у Юли новый жилец? – поинтересовалась она, стрельнув на Ивана бедовыми глазами.
– Ну да, – буркнул тот, – снял вот комнату ненадолго.
– Что ж ненадолго? Мы таких мужчин очень даже привечаем! – проворковала соседка и окинула его оценивающим взглядом. – Меня вот, к примеру, Валентиной зовут. Если у Юли вам не понравится, то милости прошу ко мне, этажом ниже. Квартира у меня чистая, аккуратная, а если кое-что починить, то это вы запросто, у вас руки золотые, вон какие перильца ребенку сделали.
