Шрифт:
Закладка:
В конце концов буровая команда подняла на поверхность небольшую секцию керна — длиной с полметра и диаметром около 10 см. Кто-то пошел за министром, и вскоре она появилась, одетая в красный комбинезон. Керн походил на цилиндр из самого обычного льда. Но, как объяснил один из буровиков, он состоял из снега, выпавшего более 105 000 лет назад, в начале последней ледниковой эпохи. Министр что-то взволнованно произнесла по-датски: видимо, она была впечатлена.
Первым человеком, который обнаружил, как много информации можно извлечь изо льда, был датский геофизик Вилли Дансгор, специалист по химии атмосферных осадков. Взяв образец дождевой воды, он мог по ее изотопному составу определить температуру, при которой она образовалась. Дансгор понял, что этот метод можно применить и к снегу. В 1966 г. он услышал о пробах льда из «Лагеря столетия» и обратился за разрешением изучить их. К его немалому удивлению, разрешение ему дали. Как написал он впоследствии, американцы, похоже, не понимали, какая «золотая жила» научных данных скрывалась в их ледяном лабиринте[236].
Результаты исследования льда в целом подтвердили то, что мы и так знали об истории климата. Последняя ледниковая эпоха, которую в Соединенных Штатах называют висконсинской, началась примерно 110 000 лет назад. В то время ледяные щиты расползались по Северному полушарию, пока не покрыли Скандинавию, Канаду, Новую Англию и большую часть верхнего Среднего Запада. Все это время Гренландия оставалась безжизненной. Примерно 10 000 лет назад ледниковая эпоха закончилась, и Гренландия (как и весь остальной мир) потеплела.
Но это общая картина, в деталях все выглядело несколько иначе. Проведенный Дансгором анализ льда показал, что в середине последней ледниковой эпохи климат Гренландии был настолько переменчив, что его вряд ли можно было назвать климатом[237]. Оказалось, что средняя температура на ледяном щите за 50 лет выросла на целых 8 °C. Потом она снова упала, почти так же резко. И это происходило многократно. Что такое перепад температуры на 8 °C? Это как если бы Нью-Йорк внезапно стал Хьюстоном или Хьюстон стал Эр-Риядом, а затем все опять вернулось к прежнему состоянию. Никто ничего не понимал, в том числе сам Дансгор. Могут ли такие резкие колебания в полученных данных соответствовать реальным событиям? Или здесь закралась какая-то ошибка?
За следующие четыре десятилетия из разных частей ледяного щита извлекли еще пять кернов. И каждый раз они свидетельствовали о тех же невероятных колебаниях. Тем временем другие данные о древнем климате, полученные, например, при анализе пыльцы из отложений озера в Италии, осадочных пород из Аравийского моря и сталагмитов из пещеры в Китае, показали ту же картину. Сегодня такие резкие перепады температуры называют осцилляциями Дансгора — Эшгера в честь Дансгора и его швейцарского коллеги Ганса Эшгера. В гренландских льдах запечатлено 25 таких колебаний. Ричард Элли, гляциолог из Пенсильванского университета, описывая этот эффект, привел такое сравнение: представьте, что вы наблюдаете за «трехлетним ребенком, который только что нашел выключатель и теперь включает и выключает свет»[238].
Последний большой всплеск произошел в самом конце ледникового периода, и это было что-то потрясающее[239]. Температура в Гренландии поднялась на 8 °C за десятилетие, а то и быстрее. Затем все перешло в новый и совершенно иной режим. В течение следующих 10 000 лет температура в Гренландии (и во всем остальном мире) оставалась более или менее постоянной, десятилетие за десятилетием, столетие за столетием.
Все время существования нашей цивилизации приходится на этот период относительной стабильности, и потому именно ее мы и считаем нормой. Заблуждение вполне понятное, но все же это заблуждение. За последние 110 000 лет единственным периодом стабильности был наш собственный.
Как-то вечером в геодезическом куполе я брала интервью у Стеффенсена. Стоял полярный день, и, несмотря на то что была полночь, снаружи светило солнце. Гляциологи пили пиво, играли в настольные игры и слушали музыку группы Buena Vista Social Club.
Я подняла вопрос об изменении климата, выразив надежду, что оно предотвратит очередной ледниковый период и новые осцилляции Дансгора — Эшгера. Возможно, хоть этой катастрофы мы могли бы избежать.
Стеффенсена мое предположение не впечатлило. Он отметил, что, если считать, что климат по своей природе нестабилен, последнее, что стоит делать, — это заигрывать с ним. Он процитировал старую датскую поговорку, смысл которой я не совсем поняла, но которая мне все же запомнилась. Он перевел ее так: «Если обмочить штаны, то согреешься, но ненадолго».
Мы заговорили об истории климата и истории человечества. По мнению Стеффенсена, это, по сути, одно и то же.
— То, что мы узнали из ледяных кернов, изменило всю картину мира, наше представление о климатических условиях прошлого и об эволюции человека, — сказал он. — Почему люди не создали цивилизацию пятьдесят тысяч лет назад?
Вы же знаете, мозг у них был не меньше, чем у нас, — продолжал он. — Если же рассматривать это с точки зрения климатических условий, то можно сказать: «Ну, просто тогда был ледниковый период». А еще климат был таким переменчивым, что каждый раз, когда у них начинала зарождаться культура, нужно было сниматься с места. Затем наступило нынешнее межледниковье — десять тысяч лет очень стабильного климата. Идеальные условия для ведения сельского хозяйства. Если задуматься, это просто поразительно. Цивилизации в Персии, Китае и Индии зародились в одно и то же время, примерно шесть тысяч лет тому назад. У всех появилась письменность, религия, все строили города, и все это происходило в одно и то же время, потому что климат был стабильным. Я думаю, что если бы такой же климат был пятьдесят тысяч лет назад, то и цивилизация появилась бы еще тогда. Но в то время у людей не было ни единого шанса.
Я раздумывала еще об одной поездке в Гренландию, где Стеффенсен с коллегами добывали керны в другом месте ледяного щита, когда началась эпидемия COVID-19. Внезапно рухнули все планы, в том числе мои собственные. Границы закрылись, самолеты перестали летать, и добраться до ледяного щита, да и вообще куда угодно стало невозможно. И теперь мне предстояло дописать книгу о мире, вышедшем из-под контроля, именно в тот момент, когда мир настолько вышел из-под
