Шрифт:
Закладка:
Лукас Свартлинг прочел все книги об организованный преступности, которые сумел разыскать. Художественные, документальные, с целыми бизнес-моделями и десятками, если не сотнями, действующих лиц. Он же хотел целую книгу только о самом себе. Собственно, даже пытался написать ее, но у него ничего не вышло.
– Вы сами? – переспросил Фредрик.
– Пытался весь прошлый год, – Свартлинг указал на свою голову. – Вся история у меня тут, а выложить ее на бумагу не получается. Даром писателя я не наделен.
Журналист сглотнул. Разговор приобрел слегка сюрреалистический характер.
– Творческим процессом управлять довольно трудно, – осторожно пробормотал он. Гангстер представился ему в образе эдакого Марио Пьюзо – за печатной машинкой, с сигарой между пальцев. Хотя нет, почему Пьюзо? Тогда уж сразу Вито Корлеоне.
– Мне сложно дается правильно формулировать свои мысли на письме, – продолжал Свартлинг. – Все выглядит плоско и убого. Даже я, никогда не читающий книг без крайней необходимости, вижу, что так не пойдет.
– Если вы не читаете, то и не сможете ничего написать, – смело заявил Фредрик. – Это одно из самых распространенных заблуждений. Многие хотели бы написать книгу, но у них нет времени на чтение. Думаю, они просто имеют в виду, что хотели бы сразу подержать в руках готовую книгу – чтобы она материализовалась сама собой, а они избежали бы усилий.
Лукас Свартлинг с задумчивым видом потер подбородок. Потом снова кивнул.
– Интересные рассуждения, – произнес он. – Но я все же предлагаю тебе сосредоточиться на своих текущих задачах.
Фредрик снова откашлялся. Да, большую литературу он обсудит с гангстером когда-нибудь потом. А лучше никогда. Ох, и почему его всегда заносит в разговоре… Мартина была права.
– Если вы собрали воедино все… отделения своей организации, – произнес он, тщательно подбирая слова, – почему бы вам не взять под свою крышу и остальные… хм… шайки? Создать полноценный синдикат. Стать боссом над боссами.
– У нас разные ценности. Не сработает.
– Но ведь вы поддерживаете контакты между собой?
Свартлинг откинулся на спинку стула и нахмурился, сложив руки на груди.
– Я забочусь о структуре организации. Мне, например, ни к чему тридцать убийц. Хватит и двоих… – Он жестом указал на столик. – Давай-ка, господин Хельмарк, включай свой диктофон. Пора тебе услышать мою версию.
Фредрик довольно долго возился: пальцы плохо слушались. Сперва нажал не на ту кнопку, потом и вовсе с грохотом уронил устройство на пол. Наконец он включил диктофон и уселся с ручкой и блокнотом.
Хватит и двоих убийц…
Не в силах отделаться от ощущения полного абсурда происходящего, Фредрик принялся слушать.
Глава 41
Он проснулся оттого, что в ухе у него звенело. Кто-то добивался его внимания в мессенджере. Оказывается, Фредрик заснул, уронив голову на клавиатуру. Потрогав лоб, нащупал несколько рядов с квадратными отпечатками клавиш. Потянулся – в спине хрустнуло. Да, его позвоночнику уже не 20 лет…
«Дети!» – спохватился он спросонья, но вспомнил, что дал им по куску пиццы и по стакану молока, прежде чем отправить в постель. Оскар посмотрел на отца с упреком, но ничего не сказал. Юханна, как обычно, была всем довольна, а Мартина дома пока не появлялась – видимо, осталась работать сверхурочно. Как обычно.
Ну кто там так жаждет его внимания?
Он кликнул на иконку мессенджера.
«Насколько я понимаю, теперь ситуация для тебя прояснилась?»
Осведомитель. Тут как тут.
«Да».
«Ты поговорил с Люцифером, узнал его версию?»
«Да».
«Уяснил себе его роль в мире организованной преступности?»
Весьма интересный вопрос. Понял ли он?
«Не совсем».
Фредрик обнаружил, что в его познаниях об окружающем мире наблюдаются серьезные пробелы по части организованной преступности. За пару недель до той встречи с агентом Линдеборгом он посмотрел документальный фильм про Денхо Акара, руководителя шведского преступного синдиката Original Gangsters. Акар вел своего рода войну против общества. Фредрик помнил, что ему стало как-то не по себе, хотя тот и был по другую сторону телеэкрана. Репортер спросил его, что он чувствует, наводя винтовку «AK‑4» на лоб несчастной кассирше.
– Ничего, – ответил Акар. – Просто делаю свое дело.
«Наверное, группировки постоянно воюют между собой?» – написал Фредрик, подумав, что такой человек, как Акар, не стал бы возиться с котом Эстер.
«У нас есть своего рода Крестный отец, чтобы не допускать такого».
Журналист уставился на экран. Ему пришлось сменить позу: ноги совершенно затекли. Он встал, снова перечитал сообщение.
У нас есть своего рода Крестный отец…
Он невольно ухмыльнулся.
«Как Вито Корлеоне?»
Ответ появился через долю секунды – видимо, собеседник написал его заранее.
«Знаешь, каковы шансы услышать эту шуточку в ответ на такое сообщение?»
Фредрик покачал головой.
– Нет, – сказал он вслух. – Понятия не имею, придурок ты несчастный.
«Наркоторговля в Швеции уже давно строго регулируется. Это своеобразный рынок, где за определенную сумму можно продать право на использование своего имени».
«Напоминает франшизу».
«Похищение людей и крышевание развивается в ту же сторону. Эта позиция центрального лидера возникла еще в семидесятые».
Фредрик приподнял брови. Все больше смахивает на какого-нибудь главу концерна, управляющего своими подразделениями. Бизнес…
«И кто же это?»
«Неуместный вопрос, – написал осведомитель. – „Крестный отец“, наверное, звучит излишне театрально. Но другого определения не придумали. Для тебя он им и останется».
Словарный запас у его собеседника был на редкость обширен. «Неуместно», «излишне». Заросшие парни с татуировками по всему телу и со зловещими перстнями на пальцах так не разговаривают.
«В Гётеборге у нас есть дюжина байкерских шаек. Кто‑то должен все это координировать. Правда, они создают проблемы для полиции и общественности, но нас это не смущает. Только когда начинают разбираться между собой, нужно вмешиваться. Это – прямая обязанность Свартлинга. Он лидер. Но проблема в его тщеславии. Он хочет быть тем, кто всем правит. Забывая, что есть человек, который стоит за ним».
Фредрик задумался.
«Крестный отец классического пошиба, который прячется в тени, благословляя то одного, то другого головореза?»
«Крестный отец объединил множество рецидивистов и создал фонд, чтобы помогать их семьям, пока те отбывают сроки. Лояльность, подобная преданности ему, нечасто встречается в этих
