— Опыт, что дал мне мой царь трудно будет забыть, — с обидой произнесла она.

— Твой отец сам виноват, — я строго на неё посмотрел, — пусть вообще радуется, что получил хоть что-то.

Хейра низко поклонилась и поцеловала мою ступню.

— Прошлая Хейра, всё ещё говорит во мне, — извинилась она, — я понимаю, как должна быть благодарна Его величеству дающему мне подобный второй шанс.

— Постарайся об этом не забывать, — я внимательно посмотрел на неё и девушка вздрогнула от страха.

— Что же, — я провёл рукой по лицу, сбрасывая наваждение, — скоро будет большой праздник, я принесу дары Амон-Ра, чтобы он даровал мне удачу в походе. В этот день мы с тобой и поженимся, чтобы два раза не вставать.

Глаза Хейры вспыхнули от радости.

— Только сама там со всеми договорись, а то мне лень, — почесал я свои кубики на животе, — признайся, ведь уже со всеми перезнакомилась во дворце, пока была рабыней?

Она улыбнулась и обняла мою ногу, опять рукой поднимаясь вверх.

— Всё, мне работать пора, а не всякой ерундой заниматься, — я встал со стула и вспомнив то, что она вытворяла прошлой ночью, задумчиво сказал, — но вечером так и быть, посмотрю, чем ещё ты меня можешь удивить.

Она улыбнулась, а язычок быстро пробежал по её губам, вызывая у меня дрожь во всём теле. Чего мне было обманывать самого себя, пока секс с ней был лучшим среди всех, кого я тут встретил и конечно хотелось его ещё.

Глава 18

— Его величество Хатшепсут просила передать Его величеству Менхеперре, что хотела бы с ним поговорить, — с низким поклоном вошёл юноша, с любопытством осматриваясь в моём кабинете.

— Когда Его величеству удобно? — спросил я его.

— Его величество просила передать, что в любое удобное для Его величества Менхеперры время, — снова он низко мне поклонился.

— Хорошо, пусть приходит, я буду здесь, — я уже примерно представлял, о чём она хочет поговорить и оказался частично прав.

Через час за дверью послышался шум и её доставили ко мне на носилках, но в кабинет несмотря на большую свиту она зашла в сопровождении привычных уже мне советников. Которые низко мне поклонились, не став преклонять колени.

— Рад видеть супругу в таком прекрасном наряде, — польстил я ей, а подошедший Хопи, молча заменил неудобный гостевой табурет на нормальное кресло, также не став преклонять колени перед Хатшепсут, а лишь низко поклонившись ей.

Хатшепсут опустилась в кресло и зло посмотрела на меня.

— Зачем ты тащишь в жёны ещё одну девку, с которой переспал? — спросила она, — оставь её наложницей! Она даже не девственна!

— К сожалению не все жёны, достались мне девственницами, — улыбнулся я, взбесив её одним этим намёком на неё саму.

— Эта девка понесёт от тебя и в ряды престолонаследия добавится ещё один ребёнок или даже не один! — возмутилась она.

— Это же хорошо моя дорогая, детская и подростковая смертность в Египте высокая, кто-то да доживёт до совершеннолетия, — улыбнулся я, выводя её из себя ещё одним жирным намёком.

— И сколько ещё жён планирует взять себе Его величество? — ехидно поинтересовалась она.

— О, моя любимая жена, — спокойно улыбнулся я, — это невозможно посчитать, ведь я беру в жёны только достойных женщин, а их в нашем царстве оказалось очень большое количество.

Глаза Хатшепсут сузились и в них полыхнул опасный огонь.

— Тогда и я добавлю немного девушек Его величеству в качестве жён, чтобы расширить круг достойных, — мстительно заявила она, явно нацеливаясь увеличить тех, на кого она будет влиять после рождения у них ребёнка от меня.

— Только, если они будут также красивы, как моя драгоценная супруга, — послал я ей воздушный поцелуй, который она не оценила.

— И зачем Его величество решил возвысить верховного жреца Амона? Да ещё и устраивать его именем общенародный праздник? — переключилась она на другую, явно волнующую её тему.

— Пуимра хороший жрец, — я развёл руками, — почему бы и нет?

— Есть гораздо более достойные люди, которые не удостаивались подобной чести, — ревниво сказала она, — например отец одной из жён Его величества.

— Ты о Хауи? — поинтересовался я и когда она кивнула, я спокойно ответил.

— Передай ему, что организую такой же праздник и для него, как только он сделает для меня столько же, сколько и Пуимра.

Хатшепсут зло посмотрела на меня.

— Мне не нравится это объединение богов, что ты затеял.

— Я??? — как можно более искренне возмутился я, — я только предложил рассмотреть этот вопрос. Жрецы сами должны всё решить, без меня. Я никак не могу на них давить в этом весьма деликатном вопросе.

Она поднялась с кресла, подошла ко мне и наклонилась к самому уху.

— Ты хочешь сократить количество богов, которым мы поклоняемся для реализации того плана, о котором ты говорил мне раньше? — тихо спросила она.

Я кивнул.

— Поссорим между собой жрецов, заставив драться за жирную кость, пусть передерутся за неё без нашего участия.

Хатшепсут улыбнулась, но затем на её лицо вернулась маска обычного недовольства и она пошла к выходу.

— Хочу, чтобы ты знал, я это не поддерживаю! — явно для советников произнесла она чересчур громко.

— Беру все договорённости со жрецами на себя дорогая супруга, — улыбнулся я ей, понимая, что Хатшепсут, набрав на себя за годы правления различных обязательств перед разными сословиями, теперь оказалась в весьма сложном положении. С одной стороны нужно было делать хотя бы видимость их выполнения, с другой стороны я, который везде лез и топтался на всех договорённостях своими грязными ногами.

Когда царь вышла, ко мне с поклоном подошла Хейра.

— Мой царь, госпожа Хумай хотела бы встретиться с Его величеством.

— Зови, — я взялся за бумаги, пока в кабинет не вошла ещё одна жена.

— Не садись на колени, — остановил я её рукой, — сколько можно говорить, ты в положении.

— Мой царь, — она подошла ко мне и обняла, — я так скучаю.

— Дорогая, я тут немного занят, — я с сожалением показал на кипу листов, которые стопками лежали на моём столе, — надо столь много приготовить к походу.

— Война, — с сожалением вздохнула она, — как вы мужчины её любите.

— Я нет, — замахал я рукой, — это митаннийцы перекрыли нам поставки олова, бронзы и видимо скоро ещё и дерева. Мы не сможем без этого существовать. Думаю, ты прекрасно понимаешь это.

— Понимаю мой царь, — она нежно поцеловала несколько раз мои подставленные губы, — тогда помни, я не смогу без тебя жить. Ты единственное, что у меня осталось.