Вот так вот, блядь! Я тоже умею нормально разговаривать! Когда со мной соблюдают манеры, я тож могу! Еле сдерживаюсь, правда, но могу.

— А как же деньги? — спросил Алексей Игнатич.

Деньги. Деньги я люблю.

— Документально оформим поглощение так, будто бы я учреждаю новый торговый клан и вся семья Тильдиковых становится его участниками. Вы получите мой помещичий налог, а я получу… ну-у-у-у… скажем, тридцать процентов прибыли от вашего бизнеса. Как вам такое?

— Илья Ильич, — Тильдиков снова протянул мне руку. — Я совершил большую ошибку, но окажись на вашем месте другой человек, её последствия стали бы для меня куда более разрушительными. Благодарю вас, Илья Ильич. Моё почтение. Завтра мои люди свяжутся с вашими, и мы всё уладим.

— Давайте послезавтра.

— Как скажете, Илья Ильич. И ещё кое-что, — Игнатич уебал сыну добрый подзатыльник.

— Извините, Илья Ильич, — промямлил Егорка.

Мёд для ушей. Бальзам на душу. Конская доза тестостерона в кровь. Боюсь, за этот сегодняшний эпизод придётся отдуваться не только Алексею Игнатичу, но и Бруснике. Что-то у меня настроение какое-то такое появилось. Игривое.

— Не смею вас больше задерживать, — сказал Тильдиков старший и мы начали расходиться.

— Всем домой и срочно спать! — скомандовал я своим людям. — Общий сбор уже скоро!

Я взглянул на часы.

Пу-пу-пу.

Пять минут первого. День икс уже наступил…

Глава 21

Про утреннюю свежесть

— Всем всё ясно? — уточнил я. — Прекрасно. Тогда по машинам!

Судя по информации из сети, восход сегодня должен был начаться примерно в 05:20. Так что в четыре часа ночи вся моя невыспавшаяся банда уже собралась на лужайке перед поместьем. Моторы взревели, зажглись фары и джипы выкатили на просёлочную двухколейку. Гравий приятно захрустел под колёсами.

Итого у нас было три команды.

Первая — я, Васька, Ксюха и поручик Пузо за рулём. Ну и ещё мистер Счастливчик, — из-за него пришлось открыть окно.

Вторая команда — Вышегор, Святопрост и Танька.

Третья — Кузьмич во главе магов-клюкволюдов.

Буквально на первом же перекрёстке машины разделились. Дальше мы поехали вчетвером. Сёстры дремали, так что я запретил поручику включать музло. Поручик очень расстроился. Всю дорогу он барабанил пальцами по рулю, заискивающе заглядывал мне в глаза и пару раз пытался начать неловкий разговор.

Что-то типа:

— А я вот гречку люблю.

Или, там:

— На днях обои поменял.

Короче говоря, собеседник из поручика был, как из банана бумеранг. Херовый. Ехали молча.

— Вот-вот-вот, сюда заворачивай, — сказал я Пузо.

Мы тормознули на глухой опушке. С одной стороны от нас был дремучий лес, а с другой еловый молодняк.

— Ни грибов здесь нет, — пробубнил я себе под нос, — ни ягод, ни орехов.

Глазами я принялся выискивать то самое место; те самые кусты, через которые несколько дней назад я въехал в лес на джипе Антона Клоновского. Да, действительно. Хорошо мы его спрятали. Однако… вот!

— Девчонки, — тихонько сказал я и ласково растолкал сестёр. — Девчонки, приехали.

— М-м-м, — Ксения Ильинична продрала глаза и потянулась. — Хорошо, Илья. Куда идти?

— Видишь, вот там ветки поломанные?

— Вижу.

— Ну вот туда и идите. Я вам нужен?

— Нет, Илюш, — Васька зевнула, отстегнула ремень и слезла с детского кресла. — Сами справимся.

— Ну хорошо.

Я проводил сестёр взглядом. Удивительно, и как только Ксения Ильинична согласилась одеть на сегодняшнее мероприятие мини-юбку и колготки в сеточку. По правде говоря, я думал, что мне придётся создавать её образ при помощи иллюзий.

Однако ж нет. Вошла в положение. А я ведь говорил, что мы подружимся.

— Как же время летит, — вздохнул Пузо. — А ведь Новый Год как будто только вчера был.

Очередная косолапая попытка завести разговор.

— На выходных поеду тёще домофон ремонтировать. Столько дел, столько дел.

А потом ещё внезапно:

— Надо бы простату проверить.

И тут я вспомнил, что поручик Пузо какой-никакой, а тоже одарённый. Адепт федоскинской школы магии — зачарователь. Мне стало очень любопытно, как именно работает зачарование и я стал расспрашивать.

Пузо очень обрадовался и начал щедро вываливать инфу.

Итак, что же я от него узнал?

Федоскинские отличались от других магов тем, что качаться им было неимоверно сложно. Отсюда огромный спрос на услуги сильных зачарователей и практически никакой спрос на зачарователей уровня Пузо, — ибо тысячи их таких, слабосильных.

В чём суть?

Один каст зачарования, — то бишь наделения предмета магическими свойствами, — тратил всю ману федоскинского мага за раз. То есть вот прям совсем. Под корешок. Они не могли как я, например, слить чуть-чуть тут, слить чуть-чуть там и попутно раскачать звездовидку. Не-а. Вместо этого им приходилось набирать максимум и только после этого колдунствовать.

Представим себе городского ленивого одарённого. Стресса он особого не испытывает, сидит в офисе, спортом не занимается, по чужим клонофермам не лазает, на казаках не летает и благодаря атрофированному либидо женщинам предпочитает ладонь или кухонную прихватку. Не… понятно, что это собирательный образ и описанный мной товарищ — это дно, каких поискать; но так я же сейчас просто фантазирую.

Ну так вот. Такой зачарователь сможет кастовать раз в неделю, не больше. А учитывая процент брака, — в среднем зачарование проходит удачно лишь в одном из четырёх случаев, — ни раскачаться, ни зарабатывать магией он не сможет. Соответственно забьёт.

Пузо — другое дело. Он всё-таки ликвидатор. Работа опасная, напряжённая, связанная с рисками для тушки. Но даже он со своей ежедневной практикой зачарования не смог продвинуться выше среднего.

Откуда же тогда брались магистры-зачарователи?

— Не завидую я им, по правде говоря, — сказал Пузо.

Магистры-зачарователи вырастали из одарённых подростков, которых брали под крыло сильные кланы. Жизнь их состояла из лютого пиздеца — постоянные тренировки, перегрузки и стимуляторы. Иногда, конечно, пёх, но такой… как у племенного бычка.

Короче говоря, сверхскоростная генерация маны и её слив. И так день изо дня, из года в год. Доживали топовые зачарователи максимум до полтинника.

Что до самого зачарования — всё оказалось очень просто. Предмет либо наделял носителя защитным полем, либо усиливал физически. Пузо ещё очень удивился, что я, мол, без щитов хожу. Поохал, поахал и выдал мне забавную деревянную резную игрушку. Что именно эта игрушка пыталась из себя изобразить, я, по правде говоря, не понял. То ли конь, то ли волк — хуй проссышь; башка да четыре ножки.

— От огнестрела спасёт если что, — уверил меня Пузо. — Хотя если в голову, то не факт, но… Положите в карманчик на всякий случай.

Прекрасно! Урвал нахаляву артефакт. Ай да я.

Ну так вот.

Чем сильнее маг — тем сильнее защитное поле или усиление. Ну а на высших уровнях, — это как для меня материализация иллюзий, — федоскинские учились наделять предмет другими ништяками. Какими — неизвестно. Информация закрыта. Сильные семьи не для того мучали своих выкормышей, чтобы затем сливать секреты.

— Я сколько не пытался вызнать, — сказал Пузо, — всё бестолку. Вот так вот, Илья Ильич. Живёшь себе живёшь и даже не знаешь, на что способен…

Тук-тук-тук! — постучались в окно поручика Пузо. Он обернулся и:

— А-А-АЙ-Ы-Ы-АЙ! — и дёрнулся так, что случайно придушил себя ремнём безопасности.

В окно стучал Антон Клоновский. Синенький, вздутенький. Весь в слизи какой-то, глаза белым подёрнулись, голова набок. Мычит чего-то на своём андедском. А какой, сучара, ароматный! Аж через закрытое окошко слышно!

Телохранитель Клоновского стоял рядом и выглядел ничуть не лучше.

Зомбари явились к нам вперёд сестёр.

Татьяна Ильинична только-только вылезала из леса на опушку, а Васька весело скакала к машине вдоль по дороге. Глаза девочки сделались совсем-совсем чёрными, как у крыски, шиншилки или грёбаного демона из Преисподней. Глазницы, лоб и виски у Васьки готично потемнели. По всему лицу выступили золотые с белым вензельки — палехская роспись.

— Страсть-то какая, — выдохнул поручик Пузо, а потом приоткрыл окно.

— А ну давай иди отсюда! — прикрикнул он на зомби-Клоновского. — Пошёл-пошёл!

— М-м-мы-ы-ы, — ответил Клоновский.

— В багажник полезай! — поручик ударил зомби дверью. — В багажник! Илья Ильич, ну скажите им…

— Вась! — я высунулся в окно. — Скажи им, чтобы лезли в багажник!

— Хорошо, Илюш!

Лицо девочки потемнело чуть сильнее, она махнула на зомбарей рукой, — будто официанту мелочь бросила, — и Клоновский с охранником побрели к багажнику.

— М-м-мыыыыы…

— Я там