— Взлетаем. — приказал я второму пилоту, занявшему место у штурвала. Сверху вновь открыли массированный огонь, теперь уже только по нам, переведя его со всех остальных поднимающихся с временного порта кораблей, и я с трудом сумел сдержать вражеский натиск. А затем реакторы откликнулись и двигатели ударили по бетону струями воздуха, сметающими в стороны всё что попадется под сопло, от мусора до автомобилей и прикрывающих головы бойцов.

Три десятка кораблей, почти одновременно, начали уходить в разные стороны, словно издеваясь над мечущейся в небесах эскадрой. Три они сумели подбить и сейчас эти корабли, оставляя после себя виднеющийся в свете прожекторов дымный след, шли на посадку где-то за городом, но что делать с остальными — явно не понимали.

— Воры! Немедленно покиньте наши суда! — появился на экране разъяренный мужчина, в офицерской форме. Судя по погонам — не меньше генерал-лейтенанта, вот только сухопутных войск. Какого черта он тут делал было совершенно непонятно, но ситуация прояснилась, когда я увидел за его спиной знакомую фигуру с белым черепом на шлеме брони.

— После того как всё закончится, вы пойдете под трибунал. Вы, и ваш род. — спокойно сказал я. — Это я вам обещаю, как генерал губернатор. Конец связи.

— Они прекратили преследование большей части других судов и движутся за нами! — обеспокоенно сказала Инга, поднявшаяся на мостик и тут же занявшая место адьютанта, на которое дублировалась вся информация остальных постов кроме пилотского и капитанского.

— Отлично. Это даст время остальным отойти. — проговорил я, вцепившись в подлокотники, от чего они заскрипели и смялись — сил на защиту от постоянного артиллерийского огня даже у меня уходило море. И меня это не на шутку беспокоило. — Что с реакторами? Такие же как на Огайо?

— Нет, капитан. — тут же ответили из инженерного отсека. — Реакторы стандартные, американские. Нани стержни подошли только к двум из десяти.

Вот и ответ почему все так фигово, по сути, я тащил на себе четыре пятых судна. Совершенно ненормальная ситуация, особенно в свете размеров корабля. Хорошо хоть в моем доспехе был индивидуальный реактор усилитель, вот только на такую нагрузку он естественно не рассчитан.

— Постарайтесь запустить еще по крайней мере два, лучше пять. — проговорил я, сжав зубы от перенапряжения. Очередной залп почти слизнул щиты, выбив из меня дух. Враги не жалели снарядов и это было ненормально. Они же, по сути, собственный флот пытаются уничтожить!

Очередной залп ударил по щиту, и почти одновременно что-то взорвалось на верхней бронепалубе. Корабль тяжело вздрогнул, на приборной панели замигали красным поврежденные секторы первой и второй палубы. Я тут же поставил новый щит, но, к моему удивлению, огонь прекратился и вражеский флот начал быстро разделяться на несколько ручейков, преследуя наиболее перспективные суда.

— Пробоина на верхней палубе. — продублировала Инга то, что я и без нее видел. — Повреждение гермостворок в отсеках с девятого по восемнадцатый, нет по двадцатый. Только что еще одна дверь была повреждена!

Нахмурившись на секунду, я переключился на камеры в коридорах, благо управление было знакомо ещё с Гнева, где стояла английская система. Несколько камер не отвечали, на других было чисто, и вот я наконец успел заметить, как стальная дверь, предназначенная для отсечения пожара и защиты от штурмовых команд, в яркой вспышке прогибается внутрь, а в пробоину шагает хорошо знакомый штурмовик.

— Череп на корабле. Похоже мы поменялись местами. — хмыкнул я, видя, что камера выключилась. — Инга, займи место.

— Я его не вывезу! — с искренним возмущением проговорила третья супруга.

— Поэтому я от тебя и не требую. Сажай судно на ровное место. — приказал я, сходя с капитанского места. — Инженерный, охрана под контролем?

— Только частично. — ответил мне глава группы техников и я невольно выругался про себя. Был бы с нами Макс, такого бардака он бы не допустил. К сожалению, гениальных психов мало, зато обычных хоть пруд пруди.

В несколько нажатий синхронизировав доспех с картой корабля я помчался навстречу противнику, тщательно закрывая за собой двери. Потерявшее мощность судно тут же пошло вниз, но меня это ен сильно волновало. Если не отбиться от Черепа- все наши труды пойдут прахом.

— Абордажная группа прямо перед тобой. Два отсека. — предупредила занявшая капитанское кресло Инга. — Вошли в соседний. Будут через три, две…

Взрыв перегородки я встретил щитом и тут же бросил навстречу бомбу. Шагнувший в пробоину череп поймал её грудной пластиной брони и отлетел назад, а в следующее мгновение с той стороны ударил шквал снарядов от нескольких стрелков. Я спрятался за углом не переставая контролировать действия противника через чудом уцелевшую камеру.

Выждав несколько секунд, враги разделились. Пятерка, во главе с Черепом, осталась возле меня, остальные разошлись в стороны. Не то хотели зайти ко мне с тыла, не то собирались обойти и направится прямо к капитанской рубке, о чем я немедленно предупредил Ингу и оставшуюся четверку.

— Нужно отступить. — предложила третья супруга.

— Нет. — подумав решил я. — Выиграйте мне десять минут. Перекрыть все проходы. Минируйте коридоры.

— Но мы же так разрушим корабль⁈ — возмущенно сказал инженер. — Зачем его было захватывать и рисковать жизнями.

— Делай как он сказал. — приказала Инга. — Мертвецам суда ни к чему.

Враги тем временем вновь пошли на штурм, несколько гранат влетело в пролом, и с шипением выбросило облако горячего дыма, перемешенного с алюминиевой стружкой. Ни тепловизоры, ни камеры, ни даже радары в подобном окружении работать не могли, к счастью, мое истинное зрение не зависело ни от таких мелочей. Я видел суть и ауры. И увиденное мне совершенно не понравилось.

Аура Черепа была странно рваной, похожей на ауры искаженных, но при этом совершенно неправильной, половинчатой, словно её обрезали по краям. Это было противоестественно даже для этого испорченного мира. И тем не менее, сила что искрилась исходя от тела врага, была уникальной.

Выглянув за угол я открыл огонь из встроенной в доспех пушки, и снаряды с глухим грохотом вспороли дымное облако, оставляя после себя завихрения. Ни один из них не добрался до врага, я видел, как вздрагивает его поле, а затем в облаке мигнуло пламя и Череп сам перешел в контратаку.

Ракетный ранец выплюнул противника прямо на меня, мелькнули когти ветра, и я едва успел перебить их собственными. Конструкты со звоном разрушились, и проводящие лезвия столкнулись, высекая искры. Противник, чертовски ловкий и быстрый, ударил мне на встречу ломом и одновременно подпрыгнул к потолку.

Я ушел с линии удара только на взвывшем чувстве опасности и натренированных рефлексах. Грохот четырех пушек вспорол воздух, обрушившись на стену за моей спиной. Череп тут же ударил сверху, не давая мне опомнится, и только огненное лезвие позволило отбросить его в сторону.

Парировав атаку, я взмахнул мечом, собираясь закончить схватку одним ударом, но вражеские проводящие когти засветились малиновым цветом и столкнувшись выдержали натиск. Это было немыслимо! Я едва успел среагировать, вновь отступая, и в этот момент позади раздался новый взрыв.

Ударной волной меня бросило вперед, прямо под перекрестный вражеский огонь. Как я успел прикрыться сферой и добавить ускорения рывком — сам не знаю. Божественное проведение вкупе с нечеловеческими рефлексами, не иначе. На ускорении я пролетел мимо Черепа, который лишь рассек когтями воздух, и вломился в ряды противников пытавшихся держаться дальше.

Четверо штурмовиков, в старых воинах, отшатнулись назад и попытались уйти в стороны, но я им не дал. Резким выпадом пробил мечом одного, прессом подтолкнул к себе другого, прикрывшись им от выстрелов Черепа. Третьему сам всадил полную очередь в упор, и двадцатимиллиметровые снаряды вскрыли грудную пластину доспеха, оставляя почерневшие края пробоин.

Четвертый, то ли обезумев, то ли решив пожертвовать собой, с диким криком бросился на меня, двумя руками удерживая автомат словно дубину, но его снесло в сторону, когда Череп ворвался в разрушенное помещение и ударил когтями крест на крест по моей броне. Я не успел защититься, только прикрыться локтем, и во все стороны брызнули искры.

— Бей его! — раздался довольный крик откуда-то с той стороны. Вот только бросившийся ко мне в пылу боя Череп, рассчитывавший что по крайней мере одна рука у меня не рабочая, наткнулся на подбросивший его к потолку пресс. Сгруппировавшись, он врубил двигатели и выставил когти вперед, мчась на меня в неостановимой атаке.

Нечего было и думать подставлять под удар конструкты, их бы просто снесло, а потому я рухнул на спину и выпустил очередь из встроенной