— Умничка, — сказал папа.

Неожиданно Эмму кто-то легонько похлопал по плечу, она обернулась и увидела Генри. На нем была черная футболка с надписью Jones & Cropper & Steinberg & Jackson. Он слегка помахал рукой в знак приветствия.

— Пап, может, перезвонишь мне завтра? Мы могли бы поподробнее обсудить ваш приезд, — предложила она.

— В любое время, милая, — сказал он.

— Простите, что прервал, — произнес Генри, когда она завершила звонок.

— Просто подловила родителей кое на чем, — сказала она, — Я не поняла, что написано на Вашей футболке?

Он скосил глаза на буквы у себя на груди: — Это Booker T. и M.G.’s, — ответил так, словно это была самая очевидная вещь на свете.

— А-аа, — она сделала мысленно засечку на память не забыть, когда вернется домой, найти в интернете, что это означает.

— Вы близки с родителями? — спросил он.

— В основном да, — хотя мама выносит мне мозг большую часть времени. Она постоянно боится, что я всю свою жизнь бездарно потрачу на компанию, которая вот-вот разорится.

— Правда? — спросил он.

Она обиженно усмехнулась:

— Нет, но когда я объявила, что хожу на курсы, чтобы стать ландшафтным дизайнером, это ее явно не привело в восторг. Так же она отреагировала и через несколько лет, когда я решила начать собственный бизнес, — сказала она.

— Чем же по ее мнению следовало вам заниматься? — спросил Генри.

Она пожала плечами:

— Без понятия. Она была секретаршей в приемной одного адвоката, недолго поработала, но этого хватило, чтобы, когда я подросла, она принялась капать мне на мозг, что я обязана стать адвокатом.

— Ну, то, что дети разочаровывают своих родителей, это уже нормально.

— Разве фермерство — не тот же самый бизнес, которым занимался и ваш отец? — спросила она.

— Видели тот юмористический скетч «Монти Пайтон», где отец-драматург бесится и злится на своего сына за то, что тот решил стать шахтером-угледобытчиком?

— Конечно. Они высмеивают почти каждый роман, когда либо написанный Д. Г. Лоуренсом.

Он кивнул:

— Это был папа.

— Так что ваш отец хотел, чтобы вы занялись чем-нибудь иным, не фермерством…

— Но фермерство — это было все, что умел делать такой бунтарь как я, — ни о какой другой профессии подумать не мог.

Он жестом указал куда-то себе за спину:

— Зайдете?

— Зайду? — Она подняла взгляд и увидала вывеску над пабом «Белый Лев».

— Я подумал, может, на этой неделе вы уступите просьбе Сидни и все же зайдете, — объяснил Генри.

— Очень хотела бы, — сказала она и тут же сама удивилась сказанному. — Но у меня с собой это. Она высоко подняла сумку с продуктами.

— Скоропортящееся что-нибудь там есть? — спросил Генри.

— Бутылка молока и греческий йогурт.

— Пойдемте со мной, — Он был уже на полпути к двери паба, обернулся и добавил: — Если хотите.

Эмма все еще колебалась. Ей еще надо было скорректировать бюджет и свести таблицу. Еще она должна была выйти на связь с поставщиками материалов для реставрации садовых скульптур. И ей, вероятно, следует все же открыть и прочесть электронное письмо ее бухгалтера, которое она избегала весь день. Но увидев, как Генри держит дверь паба открытой перед нею, она отчетливо поняла, что идея вернуться домой в пустой коттедж ее абсолютно не привлекает.

Внутри паб был крутой; люди столпилмсь вокруг круглых столов и высоких барных стульев. На каждом столе, уставленном запотевшими стаканами, было приготовлено по листу бумаги и карандашу. Из-за стены сомкнутых людских спин ей не удалось разглядеть Сидни и Эндрю.

Когда Генри пробрался сквозь толчею к бару, он наклонился к самому уху Эммы и, перекрикивая песню Little Mix, спросил:

— Что будете пить?

— Одну пинту пива, пожалуйста, — прокричала она.

Он протянул руку:

— Давайте сюда мне ваши покупки.

Она было нахмурилась, но отдала ему свою холщовую сумку. Тут же откуда-то из-за их спин появилась барменша, немолодая очень загорелая женщина с сильно подведенными глазами и длиннющими черными нарощенными волосами.

— Генри, ты что, замышляешь что-то нехорошее? — спросила она.

— Точно, именно на это и рассчитываю. Дина, это Эма Лоуэлл. Она работает над реставрацией сада Сидни и Эндрю, — сказал Генри.

Дина из-за барной стойки помахала рукой, высоко вскинутой над головой:

— Любой друг Сидни и Эндрю в «Белом Льве» желанный гость. А вот этого парня поберегитесь, — Дина кивком головы указала на Генри, — Я регулярно вышвыриваю его из этого паба с тех пор, как ему исполнилось четырнадцать.

— Буду иметь в виду, — кивнула Эмма, заправляя волосы за уши.

— Дай нам две пинты, хорошо? — попросил Генри.

Дина взяла пинтовую стеклянную кружку и принялась цедить в нее из бочки пиво с той легкостью, которая достигается долгой практикой,

— Викторину ждете?

— Да, кажется, — смутилась Эмма.

— Люси начнет через пару минут, — сказала Дина, ставя перед Эммой полную кружку.

— Дина, ты не будешь против, чтобы вот это заткнуть куда-нибудь в холодильник? — попросил Генри, протягивая барменше сумку с продуктами. Когда Дина посмотрела на негос подозрением, он прибавил: — Это не мое, это Эммы.

— Для Эммы с радостью, — сказала Дина, выставляя другую наполненную пинтовую кружку напротив Генри. — За все восемь пятьдесят.

Эмма шевельнуться не успела, как Генри заплатил за всю выпивку. Она запротестовала, было, но Дина сказала:

— Разрешите ему. Пусть это будет епитимьей для него за то, когда он станет настаивать, что знает верный ответ и это будет стоить вам выигрыша.

— Дина, вы точно не против? — спросила барменшу Эмма.

— Если бы он для себя, я отказала бы. А вы не стесняйтесь, приносите продукты свои, когда заблагорассудится, — Этот лот викторины может и подождать пару минут, сначала лучше выпить, — сказала Дина и ушла обратно в бар.

— Она мне нравится, — сказала Эмма, отхлебывая из своей кружки глоточек пива.

— Мне-то по закону положено, чтобы она мне нравилась. Она моя тетка. Когда я готовился к моим выпускным школьным экзаменам, то почитывал кое-что из Пи Джи Вудхауса. Когда Берти Вустер своей тетушке Агате дал прозвище «гроза племянников», я отлично понимал, что он имел в виду. Пойдемте, давайте попробуем протолкаться через всю эту толпу.

Генри выставил вперед плечо и стал пробиваться вперед, в то время как Эмма делала все возможное, чтобы не пролить свою выпивку и чтобы никто не запутался в длинной лямке ее маленькой висевшей на плече сумочке. Когда толпа расступилась, она очутилась прямо напротив Сидни, Эндрю и еще двоих людей, сидевших за низким столом.