— Буду. Неизвестно, что там у твоего брата с ногой, может, до машины и ко врачу донести понадобится, а ты с этим точно не справишься. А чем вызван вопрос, если не секрет?

Я выразительно посмотрела на его рога. Это я привычная, а остальные-то нет!

Саша хохотнул и, как только мы переместились в Средний мир, прищёлкнул пальцами, с которых будто небольшое чёрное облачко слетело. Оно окутало его голову, а через секунду передо мной сидел уже просто демонически красивый мужчина без рогов.

— А хвост?

— Так тоже под иллюзией, — улыбнулся Саша. — Ну чего ты так таращишься?

— А вот когда я собеседование проходила, так сделать нельзя было, нет?

Шеф рассмеялся, а потом, повернув на парковку у школы, задал совсем другой вопрос. И очень, очень серьёзным тоном.

— Жень, а почему ты свои настоящие эмоции так любишь скрывать? Ты же явно переживаешь за брата, злишься на родню, что никто не может или даже склоняешься к тому, что не хочет забрать мальчишку, смущаешься, что меня пришлось с места из-за этого сдёрнуть, и не важно, что это была моя инициатива, но ты же транслируешь совсем другое. Если какие-то определённые эмоции требуют выхода, значит их надо выпускать. И не всегда это должно соответствовать общепринятым понятиям о правильном. Но почему-то ты скрываешься за маской хорошей девочки. Почему?

Почему-почему… да потому, что не интересны давно мои эмоции другим.

Я молчала, собираясь с мыслями. Саша смог меня этим своим неожиданным и весьма… сложным, прямо скажем, вопросом выбить из колеи, и теперь я просто пыталась взять себя в руки.

Я всегда окусывалась, когда кто-то посторонний начинал совать свой любопытный нос в это дело, но тут меня словно что-то останавливало от грубости. И это явно было не воспитание.

— Мне так проще, я в семье ненужная, — всё-таки неохотно ответила я. — Обуза. Прицеп. Лишний рот. Неблагодарная деревенщина. Да много «лестных» эпитетов в мою сторону летело. И слышала я это не раз и не два, так что никому нет дела до моих чувств, мыслей, желаний... Честно говоря, кроме Гриши и Игоря у меня долгое время просто никого не было рядом, кто бы интересовался, что я чувствую. Да просто интересовался мной хоть как-то, — вот не хотела отвечать, но что-то дёрнуло, и теперь, проговорив это всё и осознав сказанное, я мысленно рвала на себе волосы.

На кой чёрт ему эти откровения? 

Надеюсь, это был дежурный вопрос, и тема сейчас быстро закроется. 

Мы как раз остановились у школы, и я была рада этому. Отношения в семье для меня всегда были болезненной темой, и я совершенно не хотела сейчас их обсуждать. Да вообще никогда не хотела, если честно, так что надеялась, что сейчас мы отправимся за младшеньким, и разговор сам собой прервётся.

Но Саша не спешил выключать двигатель и выходить из машины.

Он развернулся, обхватил мои ладони своими и, глядя мне в глаза, произнёс:

— Но мне есть дело до твоих чувств. До тебя в целом, — он погладил большими пальцами мои запястья. — И ты мне очень нужна. Такая, какая ты есть, со всеми твоими плюсами и минусами, чувствами, эмоциями... Любыми эмоциями, Жень, а не только с «удобными».

Я не выдержала этот прямой взгляд и отвела глаза.

— Спасибо, — тихо ответила я. — Мне очень важно было это услышать. Правда.

Александр дес Артигарто

Я шёл под впечатлением от откровений моей маленькой девочки. Слишком много горечи было в её голосе, когда она говорила про отношение к ней в семье…

Да какая это семья? 

Там же родителям вообще нет дела до своих детей. Что до Жени, что до её младшего брата.

Никогда не понимал таких «родителей». Это же твоя плоть и кровь, как можно так наплевательски относиться к продолжению себя?

Размышляя об этом, следовал за Женей, которая уверенно шагала чуть впереди меня.

Вот только на входе в школу обнаружилась одна маленькая проблемка. И имя ей категоричный старичок-охранник.

— Я не буду пропускать этого амбала в школу! — воскликнул он.

Ага. Вот именно этот невысокий сухонький старичок меня остановит, если я захочу попасть внутрь. Ему самому-то не смешно?

Едва заметно усмехнулся, но Женя пихнула меня локтем, чтобы не отсвечивал.

— Но дядя Петя! У меня там брат ногу повредил, я одна его до машины не дотащу! — состроила она жалостливые глазки. Но деда не проняло.

— Женька, я тебя с первого класса знаю, а этого, — он кивнул на меня, — первый раз вижу. Кто это вообще?

Вот тут я всё-таки решил вмешаться. А то мало ли, как она меня представит, мне отмывайся потом от какого-нибудь «хороший знакомый» или, ещё веселее, «добрый человек». Я, может, и добрый — иногда бываю, да, — но вот на человека немного, совсем чуточку не тяну.

Так что, во избежание, сказал чистую правду:

— Будущий муж. 

Дедок от такого заявления в осадок выпал, Женька, судя по всему, тоже, но виду не подала, быстро сориентировалась:

— Сами понимаете, все родственники на работе, вот и пришлось дёрнуть милого, — она стрельнула глазками в мою сторону.

Наверное, для наблюдателя это выглядело мило, но я в этом взгляде увидел обещание как минимум поколотить. Как максимум — закопать где-нибудь поглубже. 

— Господи Боже, с каким чудовищем девка связалась, — пробормотал старичок себе под нос, но в школу нас всё-таки пустил.

Женя, пропустив слова охранника мимо ушей, тут же поспешила в спортивный зал, отложив выяснение отношений на потом.

Я шёл, не отставая от своей девочки.

В зале стоял галдёж: всё-таки несколько классов в одном помещении, тем более, на физическом воспитании — тот ещё улей, который тут же затих, стоило только собравшимся заметить меня.

— Охренеть двухметровый разворот, — послышалось от группы старшеклассников.

Девчонки старательно строили мне глазки, парни таращились во все глаза…

Впрочем, ни меня, ни Женю окружающие не интересовали. Мы целенаправленно шли в сторону смуглого худощавого мальчишки, сидящего на лавке возле полной женщины в спортивном костюме.

Женя обеспокоенно расспрашивала о произошедшем преподавателей — мальчишка как будто воды в рот набрал, — а я решил посмотреть, насколько он сильно повредил ногу, благо опыт достаточно большой, я всё-таки боевой маг, а у нас травмы — частые гости, вот только лекари под рукой не всегда оказываются, так что азы лекарского дела