– Какие у вас теплые семейные отношения с воинами! –  глубокий и бархатистый женский голос оказался незнакомым, и Алька покосилась на его обладательницу.

А Наина, будто опомнившись, наконец отпустила сестренкино ухо и попыталась сделать вид, будто никакой тут “теплой родственной встречи” и не было. Пожалуй, никто, кроме Альки, не умел так выводить из себя государыню регента, как ее собственная сестренка. Чтобы вот так, позабыв о глазеющих воинах вокруг и даже о представителях союзных стран! Стыд какой…

В паре шагов от обеих царевен Тридевятого стояла высокая, крупная женщина, одетая в кольчугу до колен, штаны и сапоги. Через плечо воительницы оказалась переброшена толстая и длинная –  ниже пояса –  льняной белизны коса. Алька даже задумалась на мгновение, пытаясь понять: красива ли незнакомка али безобразна? Она не походила ни на одну женщину, виденную царевной прежде. Слишков высокая, слишком широкоплечая. Черты лица крупные, твердые. Еще и брови да ресницы белесые, и глаза светлые. И руки такие, что сразу видно:  приложит кулаком –  не встанешь. Хотя запястья тонкие, пальцы длинные. И улыбка хорошая. Полюбовавшись еще миг, царевна все-таки решила: красива. Просто странной красотой, непривычной.

– Прошу прощения, Ваше Высочество, –  обычным своим ровным тоном извинилась Наина. И не успело у Альки вытянуться лицо –  неужто это ей?! –  обернулась к незнакомке. –  Давно не виделись с сестрой, накопились некоторые… вопросы.

А затем, снова повернувшись к Альке, продолжила:

– После поговорим, сейчас недосуг мне. Проводи-ка Ее Высочество к своему отряду.

Алька до того опешила, что даже не сразу нашлась, что ответить. “Своему отряду”?! Откуда Наина… и ведь не удивилась она на самом-то деле ничуточки, что Алька с докладом от богатырей явилась!

Однако незнакомка смотрела на нее оценивающе и незло усмехалась. И отчего-то вдруг совершенно ясно стало: с Наиной они сейчас не две царевны, которым промеж собой столько выяснить надо, и даже не сестры, что вечно ссорятся, а воин и командующий войска. А значит…

– Слушаюсь, –  коротко кивнула она и взяла своего коня за поводья. –  Следуйте за мной, Ваше Высочество.

Шли молча. Алька все пыталась собраться с мыслями. Какое еще высочество?! Кто-то из союзников, выходит… а богатыри ей на кой?!

И лишь уже подходя к своему отряду, сообразила наконец, что Наине стоило, пожалуй, представить ей собеседницу. Неужто в кои веки старшая сестрица в самом деле потеряла самообладание настолько, что обо всем на свете позабыла? А раз уж так вышло, так и следовало бы самой… в конце концов, среди воинов –  равных –  церемоний обычно не разводят. Так надо хоть понимать, кто перед ней…

– А вы…

– Сестра конунга Семи островов, –  усмехнулась женщина. –  Подкрепление вам привела.

А затем и вовсе широко, открыто улыбнулась.

Алька проследила за ее взглядом. Смотрела незнакомка на Олешека, вдруг выехавшего вперед отряда. А еще царевна заметила, как отчего-то заметался взглядом, да нырнул за спину Михайлы Савелий.

– Тетушка Хильдур! –  радостно пробасил Олешек.

– Ну здрав будь, племянничек! Олаф, а познакомь-ка меня с братьями…

– Хильдур?! –  Алька в изумлении переводила глаза с одного на другую. –  Тетушка?! Олаф?!

*

Поговорить с Наиной толком не удалось.

Да и расспросить Олешека-Олафа… да хоть кого-нибудь!

То смотры, то построения. Вон, Олешек с тетушкой и то едва парой слов перекинулся. Наина и вовсе мелькает то там, то сям –  и, кажется, везде одновременно успевает бывать!

Где уж тут в собственных мыслях навести порядок. Приходилось задавать вопросы всем вокруг и из коротких ответов делать выводы, пытаясь уложить в голове хоть что-то…

А Олешек-то, выходит, самый настоящий принц. То есть… сын конунга. А еще та самая его тетушка, что в пятнадцать лет дракона заборола, и Савелиева зазноба –  одна и та же женщина, как оказалось… то есть дева. Потому как, судя по длиннющей косе, замуж она так и не вышла.

Как оказалось, был на Семи островах такой обычай. Каждый из сыновей правящего рода должен непременно пять лет простым воином отслужить –  да не в родных краях, где все его знают, а на чужбине. Чтоб и относились к нему как к простому воину, и тяготы службы испытывал наравне со всеми. И чем большего сможет достичь, с самого низа начав, тем больше ему будет почета и уважения.

Алька даже пожалела Олешека –  это, стало быть, ему надо пять лет отслужить на чужбине, а еще пять лет в академии отучиться. Потому как обычаи обычаями, а союзный договор тоже никто не отменял. И это при том, что Олаф –  младший сын из трех! А она еще на свою долю жаловалась…

…Конечно, Наина знала, кто в особом богатырском отряде у нее служит. И по праву, к слову, –  место свое в числе богатырей Олешек честно подвигами заслужил. И за то, что вошел в лучший отряд богатырский, будет ему почет на родине. И клятву он при присяге давал чуть иную, чем все богатыри –  все ж таки не кто-нибудь, а принц иноземный. Потому и присягал на верность короне Тридевятого сроком ровно на пять лет.

Все это удалось понять из кратких ответов Савелия, чьих-то еще реплик, однако в голове у Альки по-прежнему царила сумятица. И времени обдумать предстоящий разговор с сестрой как-то все не находилось.

…Или нарочно она эти мысли откладывала?

А потом богатырей особого отряда пригласили на военный совет. Всех шестерых.

Не сразу даже поняла царевна Алевтина Игнатьевна, как это так, все взгляд переводила с одного богатыря на другого. Пока не дошло: и впрямь, в отряде шесть богатырей, присягу дававших… и два ученика. Коли на то пошло, то и вовсе, можно сказать, один –  ведь Алька-то и подвига великого во славу Тридевятого пока не совершила, мимо всех правил ее в ученицы приняли…

А только, осознав все это, царевна сдвинула брови, уперла руки в боки –  да и объявила:

– С вами пойду.

– Ученикам… –  начал было Михайла.

И впервые за все время службы под его началом Алька решилась главу отряда перебить. Да такой тон выбрала, что старшой озадаченно примолк.

– Не как член отряда –  как наследница престола пойду!

И не нашелся Михайла, что возразить. Уж больно уверенно и серьезно выглядела она сейчас: не Алька –  бесшабашная и временами капризная девчонка, не то ученица, не то объект охраны, а царевна Алевтина Игнатьевна. И неважно, что одета она совсем не по-царски, а на ее щеке остался въевшийся да так и не отмывшийся росчерк углем…

*

Совет проходил в большом зале в доме камневского градоправителя. Помимо богатырей, приглашены на него были все воеводы Тридевятого и предводители союзных войск.