экипаж, шла я, следом Келя и Риги. И я слышала вначале их эмоциональные выкрики позади, а потом позабыла. Дом, огромный, когда-то добротный семейный дом, с чьей территории пожар и начался, уже догорал. Разбрызгивая снопы искр с глухим стуком, рушились когда-то надежные балки перекрытия. И народ не толпился вокруг, сосредоточась левее. Именно там, заломив руки, кричала, женщина, осевшая в сырую траву.

Я, пошарив глазами по той толпе, разглядела с самого края старосту Чисгуда. Того, что в день нашего знакомства напомнил мне комика Петросяна. К нему и направилась:

- Почему больше не тушите… - как же его?.. Пре-при… – господин Прим?

Подкопчённый и изрядно помятый седой мужчина, только оторвавшийся от созерцания огня, едва не шарахнулся:

- Донья хозяйка?.. Почему?.. А, уж поздно. Сейчас у Мойтов догорит и, если ветер не сменится, до самого Кривого проулка по еще двум хозяйствам пройдет.

- Да с чего, вдруг? – взъелась я пораженно на мужика.

Тот непонимающе сморщился:

- Чего вы, донья?

- Надо обливать водой все ближайшие здания и заборы.

- Зачем? – моргнул, пытаясь честно осмыслить услышанное только что староста.

- Затем, что мокрое дерево не горит! Ну?!

Ох уж мне этот, общий на все миры фатализм! Господин Прим, еще опасливо озираясь на меня, поспешил раздавать поручения. Я же, едва не плюнув ему вслед от досады, попыталась протиснуться сквозь сплотившуюся вокруг страдающей селянки толпу.

Женщина вблизи казалась совсем еще молодой. Сидя на полных коленях, она уже не кричала, а с отстраненным покачиванием пялилась на маленькую избушку рядом с догорающим домом. Избушка, как ни странно, еще только начала заниматься огнем, но он уже с жадностью облизывал левую часть низкой крыши и плохо видимую из-за забора стену.

- Тетя Гуля, а что там? – голос Кели, послушно притулившейся ко мне сзади, заставил меня вздрогнуть, отлепиться от этого зрелища женщины и огня.

В этот момент незнакомка справа с оханьем зачастила:

- Да там ее, Ефильи свекровь, Тужения с самой свадьбы живет. Ефилька с мужем к свояку на именины еще до обеда ушли, а Полечка приболела и с бабкой в ее домишке осталась. И видно обе уснули с ранья и зараз. Малая по болезни, а Тужения - глухая старуха.

Келя тоже охнула. Потом выдавила из себя:

- И что же теперь то, а?

- А что теперь то? – откликнулась другая селянка из сплоченной толпы. – Туда солдаты долбятся – бревна с горящего дома откатились и перекрыли собою дверь в избушку, а окно ихний же капитан им запретил выбивать. Закричал, что мол огонь раздуют, если он внутри уже. Да тут немного то из-за забора и видно.

В этот самый миг часть упомянутого забора с визгом и треском под чьим-то воздействием рухнула. В широком проеме между столбами-опорами стали видны распахнутые двери в пристроенный к домику и уже пылающий тамбурок. И я еще успела разглядеть, как один из моих гарнизонных солдат тащит на руках к заборной бреши худенькую перепуганную старуху, а другой следом маленькую девочку с болтающимися ногами. И я услышала как Гил на той стороне забора кричит: «Лей! Лей туда! Цепочку от самого колодца не рвем!». И всё. Домик, вдруг как-то странно покачнулся и начал заваливаться, выпуская в небо щедрые снопы искр. Что-то ёкнуло в груди у меня, стало больно дышать, но уже через секунду я оказалась у двух своих воинов. Вокруг сгруженных в траву бабушки и ребенка тут же захлопотали селянки, мать Поли, всплеснув руками, очнулась и подскочила с земли, а спасители наоборот будто застыли, глядя на обвалившийся домик.

- Что с девочкой?

- Все хорошо, донья, - вытер потный морщинистый лоб один из моих воинов. – Она так и спала, когда капитан ее из комнатки вытащил.

- А где сам капитан?

- Он… он там, донья.

- Где? – каждое следующее слово будто выбивало силы для надежды и жизни. – Где ваш капитан?

- Крыша обвалилась, донья. Он там и…

- Не-ет. Нет… Ро-ок!!! Рок!!!

И тут полил дождь… настоящий, заказанный и доставленный моей магией ливень.

Мне потом говорили (Келя. Риги из гномьей предосторожности просто молчала пока, приглядывалась), что меня у самого пламени поймала приехавшая на телеге из замка в сторону зарева, Малья. Как она заставила перепуганных девчонок меня крепко и без стеснения держать, а сама с криками и угрозами принялась заставлять двоих незнакомых мужиков ей помочь. Немедленно и под проливным дождем. Иначе она… дальше Келя затруднялась смысл текста нашей скотницы воссоздать и лишь повторяла из раза в раз: «Ну, там про какой-то пожизненный висяк. Хотя у нас же смертную казнь не на виселице исполняют. Да ведь?». Короче, кому надо, понятно.

И эти два мужика с Мальей домик не с первого раза, но зацепили своими магическими талантами и в сторонку снесли. Под домиком обнаружился низенький погребок, а в погребке… мой капитан. Он сильно пострадал, конечно. Но! Но. Но, он жив. И я убью его в следующий раз сама, пусть он только попробует еще, пусть только предпримет хотя бы малейшую попытку убиться!

Глава 39

Я вас поздравляю!..

« Мы на Земле с тобою не венчались. Значит, всё»

Т. Тьяди-Дюран «Хроники Буйных лугов»

Н едоброе я заподозрила с опозданием. Не то, чтобы медленно до меня в обход горами доходит - при нелюбви к геройству чувство самосохранения есть. Мне было некогда. Сначала мы с Гилом и Диром Рока погружали в воду ко вдовьему целительному молоку. Потом я караулила его там, в подземелье, как будто больше некому. А часа через два, когда он так и не пришел в сознание, мне на смену пришлепал тапочками сонный Оливер. И Фия, зевая, погнала помыться и сменить наряд. Но, после я опять вернулась к Року, чертов Бэтмен.

На тот момент широкая капитанская грудь и плечи уже заметно побледнели, заживая от раны и ожогов, но опаленные под корень на левом виске короткие темные пряди надсадно напоминали о пожаре и близкой смерти. Во второй уж раз!.. Я не заметила сама, как на постеленном у края ванны мягком покрывале, вдруг уснула.

А ранним утром всё тело ныло. И осознание этого настигло меня уже в родной кровати. Как?!.. Этикет, сословная субординация, старческий недолеченный радикулит… И кто ж меня до комнат собственных донёс?.. Рок. Лишь