- Ч то господа желают? Я ваша личная подавальщица Му.

Гномка, пожухлой полутораметровой статуей застывшая у нашего стола, была юна, стройна и на голове имела… как это, косички этнические… дреды! Наращённые разноцветным войлоком и собранные в толстый хвост, типичные дреды. Но, у Му, как у медузы Горгоны они заканчивались деревянными змеиными головками… Потрясающе! При такой «прическе» и черты подавальщицы (большие, чуть раскосые глаза, пухлые губы и миленький, похожий на картошку нос) особо не притягивали взглядов… Маскировка типа «яростный павлин». Ну да, использовали, знаем.

- Та-ак! – первым вышел из арт-потрясения Рок. Хлопнул корочками меню и даже рот открыл чтоб огласить свой заказ, но моего капитана, вдруг перебил мой же прыткий повар:

- Риги? Кх-ху, - настраиваясь, раздул он и без того мощную свою гномью грудь. – Ригизмунда, дочь Урбаила из рода Хартлунгов! Что за чёртова кличка «Му»? И что ты делаешь у этого стола в обеденном зале?

- Какая-какая? – отмерев, сузила гномка глаза.

А что? Ой, простите. Дир, снова ой, Ихдиран конкретно от меня и нахватался этих «чертей». Но, какие страсти то у нас! И гномка даже подбоченилась, позабыв про свои брякающие головами дреды и серый характерный фартук.

- Чёртова, - четко пояснил ей остроумный Дир.

- Ну, какая б не была, а…

- Что? – прошипел вдогонку гном. Да что же с ним такое? Что за черти одолели?

- Самостоятельная и непреклонная! – громогласно оповестила вместе с нами и весь здешний зал эта носительница змей. И, вдруг, как-то сникла. – Что… будете заказывать?

Дир тоже махом сдулся, пробурчал, потупив недавно еще пылающий взор:

- А ничего.

- Да? – вскинула Му, которая «не Му» на него замутненные глаза. – Госпожа и господин, а вы?

Похоже даже Рок поглощать всё, что несут внезапно передумал. Я же и вовсе скрестила руки и нахмурила брови на эти странные разборки:

- А можно нам всем чай?

- Да, конечно, - шмыгнула девушка носом. – Конечно.

- И пончики с медом еще штуки четыре - шесть, - закатил Рок к потолку глаза. – И пирожки с повидлом. Столько же.

И все ж горбатого исправит только пресс.

Как только девушка ушла, напоследок еще раз шмыгнув носом, мы оба выжидательно уставились на Дира:

- Объяснись, - мое личное шипение вышло таким же выразительным, как у змеи. Но, этот с-скандалист еще попытался насупиться и посопротивляться. Самую малость. – Дир?!

- Ну-у…

- Донья Тимьяна, - качнулся на стуле Рок. – а может не надо так уж…

- А не надо было нас соучастниками делать. Есть слова такие: «приватно» и «наедине».

- Вы правы, - и Дир вздохнул. – Просто, я, когда ее увидел в этом фартуке подавальщицы, вскипело всё в груди.

- А раньше она в чем ходила? – уточнила я.

Гном хмыкнул больше с досадой чем со злостью:

- А в чем придется… повару. Риги, то есть Ригизмунда, отличный повар. Мы вместе с ней учились у мастера Рендига в Шлинте. Потом служили уже здесь у мастера Михкуна. Она в супах и тушеных блюдах лучшая была год назад в «Жаре», а тут такое. Фартук и к столам. Мы в прошлый мой приезд с ней виделись, - далее зачастил, вдруг Дир. - У нее были семейные проблемы. Большие. На Риги висел немалый отцовский долг. Мастер Михкун сам договаривался с их родовой общиной, чтобы часть жалования Риги отсылалась в счет его гашения. И оставалось не так уж много. Последнее я уже… - гном бросил взгляд на Рока, тот кивнул:

- Да, я заносил по твоей просьбе Ригизмунде тот пакет с деньгами.

- Вот! – вскинул повар руку над столом. – Вот! Я же помню, дон Рок, вы мне и записку привезли, что всё, мол, хорошо и спасибо. А тут… - и гном вновь сдулся весь, обмяк. – Что это было, донья Тимьяна, дон Рок?

- Я отказалась выплачивать новый папин долг.

Гномка подошла к нашему столу так незаметно, что я только сейчас расслышала как от нервозного состояния девушки дребезжат в ее руках на разносе пустые и пузатые чайные чашки.

- И много? – глухо произнес опомнившийся первым гном.

Риги с сопением вдохнула, поставила поднос в самый центр стола и только после выдохнула, чуть дыша:

- Много. Я на время тут, у столов. Мастер Михкун не враг сам себе, чтобы меня надолго от плиты… И я, Дир, справлюсь.

- Ну да, - тоскливо хмыкнул гном. – Ты ж самостоятельная и непреклонная. А твой отец – любитель дорогущих сбруй для жилдунов и разносольных дружеских застолий.

Девушка вскинула на гнома острый взгляд и налилась румянцем:

- Он мой отец. Моя семья.

- И кроме тебя у него еще три бородатых сына, – рявкнул Дир. – которые живут как собственный папаша!

- А мама? – почти что басом вопросила я.

Но, ответил мне внезапно Дир:

- Мать Риги снова вышла замуж и уехала с новым мужем в столицу. Он знатный мебельщик из клана равнинных.

- А-а…

- А дети по гномьим законам всегда принадлежат отцовскому роду, - пояснил мне тихо Рок. – Даже совершеннолетние, как Ригизмунда. И вам не кажется, что мы тут как на сцене ёперного чёртого театра?

- Возможно, - мысли мои завертелись словно сумасшедший маховик. А что? Если прошло с одним упрямым гномом, то почему же не получится и с другим? – Ригизмунда? – грозно заявила я. Та вздрогнула, расставляя чашки. – Ригизмунда, отказ от рода в твоем случае что означает?

И гномка глупенькой не оказалась на нашу будущую радость. Я это поняла по вспыхнувшим ее глазам:

- Я у главы нашего местного землячества составлю письменный «Отказ от рода» и у меня заберут разрешение на готовку – «Грамоту». Но, и все новые долги от рода уже будут не мои. Они отдельно, я отдельно. Но, донья, этот долг я выплатить должна. Как не противлюсь, а мне придется. А он…

- Сколько? – выдавила я.

- Двадцать зулов.

Дир впервые на моей памяти выругался, по-настоящему, но чинно тихо. Рок хмыкнул зло. Я на миг задумалась… законник, сани, типография, мой сыр… - Хорошо. И это не подарок.

Гномка стрельнула взглядом в Дира, тот ей в ответ едва заметно, но с уверенной физиономией кивнул. И