Шрифт:
Закладка:
Я считаю ступеньки до входной двери квартиры Уиллоу, позволяя этому простому действию немного успокоить меня.
В отличие от ее последней квартиры, это место было не из тех, где люди просто подпирают дверь камнем, чтобы любой мог войти. Здесь придется воспользоваться домофоном, чтобы тебя впустили, если только нет ключа от двери.
Я нахожу номер квартиры Уиллоу и нажимаю на кнопку.
Слегка постукивая пальцами, я считаю пролетающие секунды, и вот она, наконец, отвечает:
– Кто там? – растерянно спрашивает она.
– Уиллоу. – Я наклоняюсь ближе к интеркому, и у меня странно сжимается грудь при звуке ее голоса. – Это мы. Нам нужно подняться наверх.
– Виктор? Я… что ты…
В ее голосе слышится сомнение, но у нас нет на это времени, поэтому я перехожу к единственно важному.
– Мэлис ранен, – говорю я ей. – Нам больше некуда пойти.
– Господи. Вашу мать. Хорошо. Поднимайтесь.
Она пропускает нас в здание, и мы проскальзываем внутрь. К счастью, там есть лифт, и нам удается затащить в него Мэлиса, не забрызгав все вокруг кровью. Мне придется стереть все записи с камер наблюдения, на которых мы запечатлены, но это должно быть несложно.
– Почти добрались, – говорит Рэнсом, словно подбадривая моего близнеца.
Мэлис просто сжимает челюсти и тяжело дышит через нос. Ясно, что ему больно, хотя он переносит это гораздо лучше, чем большинство людей.
Уиллоу ждет нас у двери, и мы едва успеваем постучать, как она впускает нас внутрь.
Я уже видел ее новое жилище раньше через камеры наблюдения, которые Мэлис установил в тот день, когда зашел к ней в гости. До того, как она узнала о них и уничтожила. Но физически я тут впервые. Здесь пахнет ею. Уникальным ароматом ее любимого шампуня для волос, сочетающимся с чем-то еще, чему я не могу дать название, но что я отчетливо опознаю как «запах Уиллоу». Я привык к этому аромату, когда она жила с нами, и до сих пор ощущаю его отсутствие на складе.
– Срань господня, – выдыхает Уиллоу, ее голос слегка дрожит.
Она оглядывает нас, замечая порезы и царапины на мне и Рэнсоме, и когда ее взгляд останавливается на Мэлисе, она резко втягивает воздух.
18. Уиллоу
Я смотрю на трех братьев, и сердце подскакивает к горлу.
Ведь я совсем недавно их видела. Тогда с ними все было нормально, они вели себя как обычно. Мэлис был дерзким и приводил в бешенство, давил на меня и раздвигал границы дозволенного, как он всегда это делает.
И теперь он ранен.
Если судить по количеству крови, пропитавшей его рубашку, то рана глубокая. У Виктора и Рэнсома несколько царапин и порезов, но все это и близко не выглядит таким серьезным, как в случае с Мэлисом.
– Нам нужно уложить его куда-нибудь, – говорит Рэнсом. – Пока он сам не шлепнулся.
Я киваю, позволяя его словам подтолкнуть меня к действию. Если просто стоять и шокированно пялиться на них, это ничему не поможет, поэтому я быстрым жестом приглашаю их следовать за мной в спальню.
– Положите его на кровать, – приказываю я, и Вик с Рэнсомом помогают ему.
– Стойте, – сопротивляется Мэлис, морщась и качая головой. – Я запачкаю кровью твои простыни.
Я недоверчиво смотрю на него.
– Что ты… Меня это сейчас не волнует!
Как это может иметь значение в такой момент?
Мэлис удерживает мой взгляд своими грозными глазами, его челюсть сжимается, а по рубашке тянется полоска крови. Я не знаю, что за хрень творится у него в голове, но он наконец сдается и принимает лежачее положение, морщась от боли.
Рэнсом садится на кровать рядом с ним и разрывает его рубашку, обнажая кровавую рану на торсе Мэлиса. Она на боку, чуть выше правого бедра, и я не могу отвести от нее взгляд, поскольку из раны тихонько вытекает кровь.
– Я… – Голос срывается. Мне приходится с трудом сглотнуть, чтобы выдавить слова онемевшими губами. – У меня нет аптечки первой помощи.
Рэнсом одаривает меня улыбкой, которая далеко не так ярка, как его обычная обаятельная, и поднимает сумку на ремне.
– Не волнуйся об этом, красавица. Мы всегда готовы к такому дерьму.
Есть что-то пугающее в том факте, что эти трое парней чувствуют необходимость быть готовыми к подобной травме, но я не говорю этого вслух. Вместо этого просто стою в изножье кровати, чувствуя себя бесполезной, пока Рэнсом встает, а Вик занимает свое место на матрасе рядом с Мэлисом.
Сначала я держусь на расстоянии, но, когда Виктор приступает к работе, невольно придвигаюсь ближе, не в силах сдержаться.
Порывшись в аптечке первой помощи, он со своей обычной аккуратностью начинает промывать рану, используя марлевые тампоны, пропитанные антисептиком. Мэлис даже не шевелится, пока его брат обрабатывает рану, но в его глазах ясно читается боль. Он смотрит в потолок, сжав руки в кулаки, в то время как Вик быстро и эффективно начинает зашивать его.
Я не могу отвести взгляда от этого зрелища, поэтому подкрадываюсь к краю кровати, еще ближе. Руки Вика тверды и уверенны. Он вводит иглу, протягивает ее и шовную нить через кожу Мэлиса, соединяя разорванную плоть с обеих сторон.
Через несколько секунд я замечаю, что Мэлис смотрит на меня, пока я склоняюсь над ним, но не обращаю внимания на его тяжелый взгляд. Вместо этого я смотрю на Рэнсома, который занял место с другой стороны кровати.
– Что случилось?
– Авария, – со вздохом отвечает Рэнсом. На его щеке темная полоска, и я думаю, это может быть кровь. – Разбились на машине. Оказались слишком далеко от дома, чтобы можно было пешком дойти, особенно с Мэлисом в таком состоянии.
Я втягиваю воздух, от волнения у меня мурашки бегут по коже.
– Это как-то связано с вашей работой для этого Икса? – спрашиваю.
– Ага. Все пошло не совсем так, как планировалось. Но только представь, мы, да в таком виде, вызываем такси. Да уж. Мэлис все сиденье кровью бы заляпал, а уборка обошлась бы нам ой как дорого.
Он криво улыбается, явно пытаясь сменить тему, но его попытка пошутить меня не обманывает. Мэлис ранен, кровь пропитывает мою кровать, и, хотя руки Виктора,
