- Пахнет, как лошадиная моча, настоянная на мяте, но на безрыбье и рак рыба, верно ведь? Ну да раков мы тут не держим, так что пейте - ка вы лучше пиво. Как раз и согреетесь, и взбодритесь.

Горе-пианист, подался вперед и сказал:

- А нам она твердит, что от него волосы на груди растут...

- Садись - ка ты за инструмент, дурень старый. Мешаешь.

Агафья достала полотенце и принялась вытирать нахально разлившуюся лужицу пива.

Тут меня заинтересовала перчатка у женщины на руке. Сделана она была из коричневой кожи и прихвачена на локте при помощи маленьких ремешков и застежек. Пальцы Агафьи казались одеревенелыми; когда она выжимала и расправляла полотенце, слышались легкие щелчки.

- Ну же, – сказала подсевшая Пелагея. – Пей давай, не помрешь, честное слово. Разве что расчихаешься чуток. Так со многими бывает.

Особого воодушевления я не испытывал, однако, обижать круглолицую женщину с седеющими одуванчиковыми кудряшками тоже не хотелось. Так что я понюхал пиво и приготовился сделать крошечный глоток. Тут же стало ясно, что с глотка только и можно, что поперхнуться, оттого я заставил себя проглотить как можно больше одним махом. Чем это грозило желудку, лучше было не задумываться.

Женщина за стойкой одобрительно улыбнулась.

- Ну вот, видите. Хоть и гадость, а на ноги поставит. Ну а теперь, батюшка вы наш, - напомнила она, - расскажите старушке всё, как на духу.

Снова, к своему стыду, я, против воли, обратил глаза на руки Агафьи. На месте, где полагалось быть второй руке, рукав был наглухо зашит и пришпилен к платью.

Перехватив мой взгляд, она сказала:

- Смотрите на здоровье, я не возражаю - все смотрят. Но сейчас хотелось бы узнать о том, что привело сюда вас.

Терять мне было нечего, оттого, как умел, рассказал я свою историю.

Когда я закончил, кто-то дружески похлопал меня по спине.

- Вот так поворот, – протянула Агафья. – Вы погрязли в делах, не побоюсь этого слова, мирового масштаба. Выходит, теперь это не только ваше бремя, а общее. Оказывается, на карте не только наши жизни... Уму не постижимо.

Агафья уставилась в одну, только ей видимую точку, и некоторое время молчала, а потом сказала:

- Знаю, вам хочется все бросить и бежать на поиски. Но, поверьте мне, Николай Александрович, время еще есть. Нет, не смотрите на меня так. Что бы вы там ни говорили, а время есть. Вы мне вот какую вещь скажите, маску она с собой взяла?

Я сделал очередной глоток и нашел, что пиво не такое уж и скверное. Как и прежде, вкус его наводил на мысли о трактирной мойке, но при определенной сноровке пить его было несложно.

- Да, взяла. Она готовилась заранее.

- Превосходно, это значит, что полдня в запасе есть. А времени прошло больше. Значит, она забилась куда - нибудь и сидит себе.

- Или уже мертва...

- Скажете тоже. - Агафья нахмурилась. - Но такая вероятность есть. Как бы то ни было, в данную минуту вы ничего для неё не можете сделать, кроме как взять себя в руки и придумать план.

– Вы знаете нынешний Новый Петроград лучше меня, госпожа. С чего мне начать? – спросил я понимая, что она права и мыслит верно.

Будь у хозяйки заведения вторая рука, она бы захлопала в ладоши. За неимением лучшего, Агафья шваркнула механическим кулаком по стойке и воскликнула:

- Превосходный вопрос! Начнем мы, конечно же, с вас, Николай Александрович.

В тот же миг откуда - то донесся тревожный низкий звон, и, все как один, окружающие преобразились.

Пелагея извлекла на свет пару револьверов и прокрутила барабаны, проверяя, заряжены ли они. Агафья залезла под стойку и вытащила странной формы арбалет. Откинув собачку, она разложила его, перевернула, поместила перед собой и припечатала механической рукой; самострел со звонким щелчком пристал к запястью. Даже седовласый господин, тонконогий и тонкорукий, отбросил крышку пианино, достал пару охотничьих ружей и взял наперевес - по одному в каждую подмышку.

- Заряжена? - поинтересовалась Агафья, смерив взглядом мой «Винчестер».

Я поднялся, снял винтовку со спины и привел в готовность.

- Полагаю, у вас неприятности? – уточнил я, взводя скобу.

- Верно полагаете, Николай Александрович, – ответила Агафья. – Только какие именно, не ведаю. Может, что-то серьезное. Или так, пустяки. Только лучше сразу готовиться к худшему.

И тут посреди жужжания раздался стон с характерным присвистом, который слишком хорошо был знаком всем присутствующим. Источник его находился за укупоренной дверью в бар.

- Всем надеть маски, граждане! – скомандовала Агафья. - Пригодятся, коли нас выбьют отсюда на поверхность.

Возможно, она хотела сказать что - то еще, но дверь вдруг сотряс тяжелый удар, перед которым та едва устояла. Снаружи грянули новые стоны - взбудораженные, нетерпеливые и резво набирающие громкость. Я надел маску и очки.

- Пахом, что с восточным туннелем? – бросила Агафья высокому, крепко сложенному господину с широким, скуластым лицом, обросшим густою бородой и пробившейся в темных, курчавых волосах сединою, что придавала ему какое-то иконное благообразие.

Тот был уже на месте, у прямоугольной двери за пианино, и разглядывал коридор в щель между ставнями.

- Неясно, - подытожил он наконец.

- А как насчет верхних этажей? Уж там-то не опасно.

Словно в насмешку, сверху, прямо над нашими головами, послышался оглушительный грохот, а затем по доскам перекрытия подвала протопала кавалькада подгнивших ног. Больше про верхние этажи никто не заикался.

Ткнув стволами в сторону злосчастной двери, пианист объявил:

- Нам вниз.

- Обожди, Илюша, - сказала Агафья.

Один из посетителей, рыжий и приземистый господин, волочил за собой железнодорожную шпалу. Другой рукой он натягивал на голову гвардейский шлем. К нему подскочила Пелагея и взялась за бесхозный конец бруса; общими усилиями они навесили его поперек двери, продев в специальные пазы. Почти сразу же по бару прокатился дробный треск: дерево начинало сдавать. Шпала едва выдерживала; стальные и медные скобы, что удерживали ее на месте, гнулись.

В дальнем конце комнаты Пелагея разыскала железный ломик и приподняла с его помощью квадратный участок пола. Подоспевший крепыш придержал люк ногой.

- С восточным туннелем теперь ясно! — крикнул Пахом, захлопнув дверь и опустив засов.

Одновременно с лязгом металла последовала очередная неистовая атака на главный вход.

- Нижний подвал чист! - объявила Пелагея. - Ну как, будем оборону держать или линяем? Слово за тобой, госпожа Агафья.