родился поздно. Беременность далась супруге тяжело. Лекари буквально ночевали у порога нашей спальни. Мальчик родился болезненным. Жена в нем души не чаяла и не позволяла наказывать за провинности. Мы много раз ругались с ней из-за его проделок. Я даже грозил ей разводом, да только все без толку. Супружница буквально закрывала стервеца собой, когда я пытался его отчитать. Придумывала ему различные оправдания. Но я тоже был хорош — надо было решить все быстро и жестко. А я в душе надеялся, что оно само как-то сложится. Полагал, что Антон захочет стать достойным человеком. Но все вышло иначе. И это моя вина.

— Он жил в вашем поселке? — негромко спросил я.

— Жил, — кивнул мужчина, глянув на меня хмуро. — И не один раз. Да только все это напрасно. Я тот самый, про кого говорят «сапожник без сапог». Но что бы там не натворил мой сын — я отвечу за него по всей строгости. Потому что его характер — моя вина.

— Он ничего не натворил, — быстро произнес я. — По крайней мере мне ничего об этом неизвестно. Но вышло так, что вашего сына предложили кандидатурой в супруги для моей хорошей подруги.

— О ком же идет речь? — оживился Сосновцев.

— Алиса Белова, — пояснил я.

— О как! — ахнул собеседник. — Я знаком с ее отцом. Хороший человек. И дочь у него достойная. Неужто ему наконец удалось накопить на титул?

— Удалось, — кивнул я.

— Значит, ему выдвинули условия, чтобы капиталы остались в знатной семье… — пробормотал мужчина и посветлел лицом. — Это же хорошая новость!

— Не совсем, — попытался я остудить пыл Михаила Сергеевича. — Девушка не хочет брака. Она желает остаться свободной.

— Да все это глупости, — отмахнулся мужчина. — Антон у меня бедовый, это правда. Но хорош собой и к девкам подход знает. Годная девушка сможет исправить его. Сумеет присмотреть, уследить и…

Я покачал головой. Потому что был уверен, что все это глупости. Каждый человек сам решает свою судьбу. Ни одна женщина, какой бы замечательной она не была, не сможет исправить мерзавца. Но хозяин поселка воодушевился и даже посветлел лицом.

— До получения титула мы не можем свататься. Иначе брак будет неравным, и Белов нам этого не простит, — продолжил мужчина и бросил на меня короткий взгляд.

— Вы же понимаете, что вашего сына не исправит брак, — заявил я. — Он лишь испортит жизнь хорошей девушке и сделает ее несчастной.

— Такова бабья доля. Многие живут как получается, и ничего, — сурово возразил мужчина и поджал губы. — Она родит нам внука. И даже когда Антон совсем уже скатится, то у нас останется наследник. Алиса станет нам как дочь. Супруга не будет ее обижать. Я за этим прослежу. Белова нам внука родит, а уж мы с женой его воспитаем. А Алисе купим квартиру в городе. Выделим содержание. Может какой-нибудь цветочный магазин ей подарим, чтобы ей не было скучно. И моя супруга наконец перестанет корить себя, что извольничала Антона. Займется внуком и снова станет собой прежней. Много ли бабам надо для счастья?

Я вновь покачал головой и поднялся на ноги. Мысленно вычеркнул фамилию из списка Алисы — этот претендент не откажется от ее руки. А значит, надо искать другого.

Глава 15

Срывая покровы

Сосновцев вызвался показать мне поселок и предложил остаться у него в гостях на обед. Но я быстро откланялся, сославшись на дела в городе. Услышав это, хозяин поселка покачал головой:

— Вы все спешите, молодой человек, — произнес он. — А напрасно! Было бы неплохо, если бы наши гости встретили вас. Им не помешало бы знакомство и беседа с хорошим человеком.

— Не уверен, что могу называть себя таким, — честно ответил я.

— Вы беспокоитесь, что разочаруете кого-то, если вас будут считать хорошим? — с интересом уточнил мужчина.

— Я знаю, что в каждом человеке есть как светлое, так и темное, — подумав, ответил я. — И точно осознаю, что обладаю и тем и другим. Но мне не хочется, чтобы от меня ждали чего-то одного и отрицали второе. Сейчас в Петрограде обо мне ходят слухи. Говорят, что я добрый и порядочный. А что случится, когда мне придется защищать кого-то, кого подданные Империи сочтут злодеем? Если я помогу злодею остаться на свободе?

— Вас простят, — предположил Михаил Сергеевич.

В ответ я усмехнулся:

— Даже если я не буду ощущать себя виноватым? Моя работа — защищать людей, и не всегда мои клиенты будут порядочными. Один мудрый человек сказал мне однажды: те, кто так рьяно чествует меня сегодня, с таким же азартом будут бросать в меня гнилые помидоры завтра.

— Может оно и так, — кивнул Сосновцев. — Но народ по природе своей добр. Помните об этом. И даже если не будете испытывать вину — признайте ее. Сильного забросают камнями, а вот слабого пожалеют. В народе говорят, что «повинную голову меч не сечет». И вам будет достаточно опустить взгляд и покаяться.

Я пожал плечами и продолжил за него:

— Или же стать настолько сильным, чтобы никто не посмел бросить в меня камень.

— Знаете, Павел Филиппович, лаской и добротой можно добиться большего, чем болью и угрозами.

— Недавно на моих глазах поймали беглого парня. Его связали блокирующей силу веревкой, а потом всыпали розг… — Я покачал головой. — Вы сами предпочитаете использовать кнут, а не пряник.

— Мастер Чехов, вы увидели лишь одну сторону монеты и решили, что все сразу поняли. Поверьте, здесь мы не заставляем людей страдать. Да, новеньких приходится удерживать, наказывать, вынуждать работать. Потому что иначе они не встанут на путь исправления. Только страх заставляет их делать первый шаг. Но потом все меняется.

Мы прошли по берегу реки, мимо домов с закрытыми