Асны стали приходить чаще.

Ине важно, водиночестве Зебра проводила ночь илинет.

Исны стали хуже, злее, безжалостнее. Всамом главном изних, исамом страшном– ореке,– чернота нателе девушки теперь появлялась нетолько подногтями, нопятнами покрывала руки идаже плечи. Асебя– плывущей вполноводном потоке– Зебра видела отнюдь неумиротворённой, небезмятежной, анапуганной допоследнего предела, пытающейся выплыть, вырваться измощного течения Рыты, ноне способной приблизиться кберегу даже намиллиметр. Зебра видела себя сражающейся, нопроигрывающей.

Ивкаждом сне переживала дикий ужас падения вбездну.

Навсегда.

Вкаждом сне понимала, чтомертва.

Уже мертва.

Ипросыпалась нескриком, ас тягостным, полным дикого ужаса воем.

Второй сон тоже изменился. Внём Рина стала старше, иесли раньше Зебра нестолько видела, сколько чувствовала новый возраст подруги, тотеперь кней являлась отвратительная старуха сперекошенным отненависти излобы лицом. Ибольше Рина незвала Зебру засобой, агрубо хватала заруку ис силой тащила ксвоей могиле подевственному, снежно-белому савану зимнего Радищевского кладбища. Тащила, оставляя чёрные пятна следов. Тащила кмогиле ссорванным снежно-белым саваном– разрытой, ждущей могиле, видкоторой выворачивал Зебру наизнанку. Онаупиралась икричала. Оназвала напомощь ипыталась даже бить мерзкую старуху, вкоторую обратилась её лучшая подруга, ноподелать ничего немогла. Вкаждом кошмарном сне Рине удавалось дотащить Зебру домогилы, иони срывались вчёрное вместе, осыпая землю накрасный гроб… Ив это мгновение могила оборачивалась провалом вПреисподнюю, иЗебра вновь оказывалась впотоке чёрной, тёплой, каккровь, воды.

Переживая дикий ужас падения вбездну.

Счёрными пятнами наруках иплечах.

Сны стали хуже, ауспокоительное по-прежнему позволяло лишь рассматривать их сбольшей чёткостью, ноне приносило успокоения. Зебра скриком вскакивала посреди ночи, иногда, непросыпаясь, бегала покомнате, пытаясь увернуться отцепких рук проклятой старухи, потом, проснувшись, долго немогла заснуть ипотому вернулась кродителям, перестав оставаться унего поночам. Ихотношения неухудшились, просто Зебра понимала, чтомешает ему отдыхать перед работой, ине хотела ждать, когда он сам попросит её непоявляться, пока невыздоровеет.

Аона немогла выздороветь. Онасдавала скаждым днём.

Искаждым днём осознавала, чтосправиться спроблемами самостоятельно унеё неполучается.

Самоеже плохое заключалось втом, чтоЗебре неккому было пойти, чтобы поделиться переживаниями. Понять её могли только те, ктобыл намысу, ноникто изних негорел желанием вспоминать случившееся иуж тем более– делиться впечатлениями ипереживаниями. Дажееё мужчина предпочитал молчать, хотя прекрасно знал, чтогложет девушку.

Авыносить историю запределы их маленькой группы, Зебра немогла, понимала, чемэто грозит.

Пока понимала.

Ипока держалась.

Аон понимал, чтонадолго её крепости нехватит, чтоЗебра гнётся иоднажды обязательно сломается. Ив этом, увы, нетникаких сомнений. Какив том, чтовто мгновение, когда она сломается, егобудущее разлетится вдребезги. Онэто понимал, ноне знал, чтоделать, точнее, вглубине души догадывался, чтоему придётся сделать, ноне мог решиться. Даженерешиться– немог представить, чтотак сней поступит. СЗеброй. Которая верит ему абсолютно.

Он очень хотел, чтобы она пришла всебя. Нооднажды понял, чтонадеждам несуждено сбыться.

Тот день они провели вместе: девушка приехала ещё дообеда, онвзял отгул, иони невылезали изпостели, наслаждаясь возможностью позабыть обовсём насвете. Ипозабыли обовсём насвете, полностью увлечённые друг другом. Итолько подвечер, когдаони, усталые, абсолютно вымотанные иабсолютно удовлетворённые, лежали обнявшись, Зебра вдруг сказала, словно продолжая разговор:

–Я, наверное, соглашусь стем, чтоони предлагают.

Ивэтот момент он узнал, чтоесть какие-то «они», которые что-то предлагают. Ноухитрился остаться спокойным имягко поинтересовался:

–Скем инасчёт чего?

Зебра хлопнула ресницами ипокраснела:

–Разве яне говорила? Извини, пожалуйста, впоследнее время ястала очень рассеянной идумала, чтоуж тебе-то яточно давно обовсём рассказала.

Он молчал, показывая, чтосудовольствием услышит продолжение.

–Родители заменя беспокоятся ипредлагают лечь вклинику намесяц,– сообщила девушка, удобнее устраиваясь наего плече.– Нет, этоне«психушка», конечно! Тынеподумай! Ятоже сначала испугалась, когда они предложили, апотом посмотрела информацию, отзывы ипоняла, чтоэто отличный центр длятех, укого есть психологические проблемы.– Зебра тихонько вздохнула.– Например, ктопережил сильный стресс.

–Какты,– негромко сказалон.

–Какя,– ещётише подтвердилаона. Апотом подняла голову ипосмотрела мужчине вглаза.– Ты… тыведь несчитаешь, чтоясошла сума?

–Нет, конечно,– очень серьёзно ответил он.– Тысовершенно права: этостресс, неболее. Просто он оказался очень сильным инадолго втебе застрял.

–Тыправда так думаешь?– Зебра смотрела ему вглаза ине видела нитени сомнения, никапли лжи. Аможет, нехотела их видеть. Аможет, оннехотел, чтобы она их видела.– Мненужно это знать. Очень нужно.

Он ответил наеё взгляд, апотом– навопрос:

–Ябуду тебя ждать.– Инежно поцеловал вгубы.

–Правда?– Зебра надеялась услышать эти слова, очень робко надеялась, ауслышав– всхлипнула.

Амужчина ещё крепче прижал девушку ксебе.

–Мыоба знаем, через что нам пришлось пройти. Ятоже страдаю, мнетоже тяжело. Ноякрепче тебя. Этонеукор… этоконстатация факта. Твоиродители молодцы, ониотебе заботятся, ия сожалею отом, чтосам недодумался дотакого решения. Яне сомневаюсь втом, чтотебе помогут, ибуду тебя ждать, чтобы потом…