– Ладно, – нехотя согласился Павел. – Я ведь, в общем-то с Лешкой только в последнее время стал общаться, до этого я вел дела с его замом. Или другом…

– Володькой?

– Да, с ним. Который этой осенью покончил с собой, как ты наверняка знаешь. Ужасная история.

– То есть, с Лешкой ты вообще знаком с осени?

– Нет, разумеется, мы были знакомы, встречались неоднократно. И в Питере, и в Москве. Но большинство деловых вопросов, текучку, решал Володя. В общем, с этого все и началось. Где-то в конце октября Леша задержал очередной платеж. Долго извинялся, ссылался на то, что после смерти Володи не до конца вник во все, типа, небольшая путаница в документах. Просил подождать. Я тогда не стал настаивать. Дела мы ведем давно, никогда ничего подобного не случалось, да и смерть зама – в общем-то, вполне могла сказаться на качестве документооборота, особенно, если все было завязано на нем. Ну, я согласился подождать. Потом не пришел еще один платеж, и следующий…

– А ты продолжал с ним работать? Без денег? Ты что, такой благородный? – не удержалась я от комментария.

– Ну, дело не в благородстве. Просто у нас уже годами отлаженная схема, перевозки планируются не за один день, отменять все это и мне накладно. Долго объяснять. В общем, Лешка юлил, обещал, что вот-вот все будет. У меня есть человек… Ну, скажем так, у каждого бизнесмена есть определенные связи, без них в наше время никак. Короче, я навел справки, и выяснилось, что с Лешкиного счета с осени куда-то утекло очень много денег.

– Куда утекло? Его обокрали?

– Не знаю. Не думаю. Но так глубоко я не копал. И вообще, это не мое дело. Я как раз за этим и приехал в Москву, чтобы с ним поговорить. Я же не могу работать себе в убыток только ради хороших отношений. У меня и своих проблем полно.

– И что? Поговорили?

– Поговорили. Лешка просил время до середины января. Я дал.

– И что, он никак это не объяснил?

– Я не настаивал. Это его дело. Меня интересует только то, что он мне задолжал, – голос Павла стал жестким, и я внезапно поняла, что он действительно бизнесмен, для которого деньги и прибыль все-таки сильно важны. И характер у него имеется.

– И много он задолжал? – спросила я, уже понимая, каким будет ответ.

– Прилично. Если он не выполнит своего обещания, боюсь, мне придется кое-что предпринять, и я сильно сомневаюсь, если ему удастся сохранить свою фирму. К сожалению, это так.

– Час от часу не легче, – пробормотала я, встала и, подойдя к окну, прижалась лбом к прохладному стеклу. – Что ж такое творится-то? Что ни день, то новое откровение.

Павел молчал. Я тоскливо пялилась на пустынную дорогу. Если у Лешки такие проблемы, почему мы, их лучшие друзья, ни о чем не знаем? Ну ладно, Лешка. Он мужик, ему, наверное, не хочется жаловаться. Но Катька? Помню, когда несколько лет назад Лешка решил расширять свой бизнес и открыл филиал в Питере, Катька нам с Томкой всю плешь проела. Они взяли под это дело кредит под залог квартиры, и Катька очень сильно переживала, что у них могут начаться проблемы. А теперь, когда по словам Павла, Лешка на грани банкротства, Катька молчит. Даже тратить меньше не стали, судя по всему. Хотя, что я удивляюсь. Если Катька умудрялась скрывать от меня своего любовника, а Лешка и вовсе – свою ориентацию, то уж проблемы с деньгами – это даже уже не сильно впечатляет.

– Ты думаешь, что все это связано именно с этим? – спросила я Павла, не оборачиваясь.

– Я не знаю, – Павел снова говорил растеряно и мягко. – Андрея этого я не знал, в первый раз тут увидел, за несколько часов до его смерти. Насколько я знаю, он не связан с Лешкиным бизнесом. Да и от его смерти, как я понял, Лешка с Катькой ничего не выиграли, в смысле наследства.

– А может, Андрей что-то знал про Лешку, и его шантажировал. Вымогал крупные суммы денег. Вот туда-то все средства и ушли. И Лешка его убил, чтобы больше не платить. Ему, кстати, удобнее всех было это сделать. И потом, это же именно он отвлек Никиту, чтобы тот не попробовал салат. И тебе он вполне мог позвонить с Томкиного телефона. И жене своей он тарелку залил шампанским. Кстати, не помню, чтоб он когда-то не справлялся с задачей – откупорить бутылку. Наоборот, всегда делал это мастерски, и даже гордился этим.

– Допустим, – Павел включился в игру. – Лешка действительно все это мог сделать.

– И потом он решил устранить Маринку, – понесло меня. – Ну, может, она догадалась, или тоже его шантажировала…

– Не много ли шантажистов? – Павел слегка приподнял бровь.

– Ну, не знаю, насчет Андрея, я тоже его видела впервые и, к сожалению, не успела узнать поближе, но Маринка выросла на моих глазах. И она-то точно способна на шантаж. Ну, и Лешка ее топориком и тюкнул. Точнее, тюкнул Воблу, но принял ее за Маринку. В темноте.

– Логично, – согласился Павел.

– А потом он довершил начатое. Выманил Маришку куда-то за участок и прикончил. Там и закопал где-то, в лесу.

– И такое вполне может быть, – констатировал Павел, с интересом глядя на меня.

– Может. Вот только дальше все идет не так. За каким чертом ему надо было травить шмурдяк? Его все равно никто не пьет. Разве что, он не терял надежды соблазнить тебя своим замечательным напитком? Ну а что? Он же тебе денег должен? А тут – бац, нет тебя, нет долга.

– Ну, положим, должен он не мне лично, а моей фирме, а это не решается так просто.

– Ну, пока бы шло разбирательство, он мог бы попытаться поправить свои дела. Ему же время нужно.

– Может быть, – задумался Павел.

– Вот только уговаривал он тебя как-то мало. Неубедительно. Без огонька. Мне кажется, что если бы он поднажал, то ты бы все-таки попробовал шмурдяк. Чисто из вежливости.

– Скорее всего.

– Но он не сильно настаивал. И к тому же, он даже не попытался отговорить ни Борюсика, ни Никиту. А это странно. Если он знал, что там яд, зачем ему лишние трупы? Или он решил, что Борюсик и Никита не так важны, пусть тоже траванутся до кучи? И потом, зачем это шоу в бане, с пустым пузырьком? Я-то ему чем не угодила? Нет, не могу я поверить в то, что Лешка настолько озверел, что ему плевать на