— Знаешь, Эллин… Агнесса была права, что не доверила тебе филиал. Ты ведешь себя как глупое вспыльчивое дитя!

После этого он развернулся и быстрым шагом покинул комнату, закрыв за собой дверь. Думаю, ждать его возвращения в комнату больше не стоило.

Я устало опустилась на кровать. Не знаю, права ли я или нет, но бежать вдогонку с извинениями я точно не собираюсь.

Взгляд мой упал на куклу, угнездившуюся в изголовье кровати.

— А ты что смотришь? — устало спросила я. — Тоже осуждаешь?

Глаза-пуговки куклы загорелись красным, и трескучий голос откуда-то из ее утробы произнес:

— Накорми меня, а я тебе за это службу сослужу!

Я встрепенулась. А ведь это мысль! И как я сразу не догадалась?!

Торопливо нашарив на столе наливное яблоко, я поднесла его кукле. Та стала сноровисто уничтожать фрукт нарисованным ртом с отсутствующими зубами. Интересно, а желудок в соломенной утробе имеется? И как она вообще переваривает пищу?

От размышлений о кукольной физиологии меня отвлек ее голос:

— Ну, теперь поведай мне, о чем печалишься и как тебе помочь.

Ох, а то у меня мало поводов для печали… Да только помощь нужна лишь в одном деле.

— Весточку мне нужно передать, — вздохнула я, в глубине души понимая невыполнимость задачи. — Правда, в другой мир…

Кукла махнула тряпичной ручкой:

— Тоже мне, беда. Передам, конечно. В другой мир мне хода нет, да оно и без надобности. Ты дай мне свое яблочное зеркало, а после кинь меня через ворота. За изгородью-то магическая сеть работает, как и раньше!

Это что — так просто?! Почему же я до этого не додумалась?

— Стой. А как ты обратно вернешься? — вдруг нахмурилась я.

— Это не твоя забота. Вернусь, не волнуйся.

Реализацию плана мы не стали откладывать в долгий ящик. Спрятав яблочное зеркало в складках кукольного платья, я отправилась к воротам Лукоморского филиала. Территория пустовала, и пока мы шли к ограде, нам не повстречался никто. Однако, когда я уже размахнулась зашвырнуть куклу через ворота, рядом со мной из ниоткуда появился крепкий незнакомый вампир:

— Что это ты делать собралась? — без лишнего политеса поинтересовался он.

Я не стала отпираться:

— Вот, куклу выкинуть хочу. Студенты подарили, а она… ну на, сам глянь. Страшная! Я с ней в одной комнате спать боюсь!

Вампир мазнул взглядом по тряпичному шедевру и понимающе ухмыльнулся:

— Наверное, они так за несданный экзамен отомстить пытались!

— Наверное, — нарочито грустно вздохнула я. — А я теперь от нее избавиться не могу. Хотела на территории выкинуть, да другие находят и назад мне ее приносят! Дай хоть за ворота зашвырну, может, тогда не вернется…

Вампир задумался, потом оглянулся по сторонам и тихо сказал:

— Швыряй, только быстро!

Я просияла:

— Спасибо! — и, размахнувшись, запустила куклу повыше. Тряпичная союзница с примотанным к телу яблочным зеркалом скрылась в кустах за оградой филиала. Ну, милая, не подведи!

Распрощавшись с вампиром, я заскочила на кухню Лукоморского филиала. Василиса, бывшая домработница Змея Горыныча, ныне отвечала за всю хозяйственно-административную часть, но по старой привычке любила похлопотать у печи в свободное от работы время.

Там я ее отыскала и в этот раз. Василиса в белом от муки переднике раскатывала тесто для пирогов, а первая партия угощения, судя по запаху, уже почти поспела. М-м, до чего же я удачно зашла!

— Здравствуй, Василиса, — поздоровалась я, присаживаясь с краю, чтобы не мешать работе хозяюшки. Эту статную девицу я очень любила за рассудительность и мудрость, хотя из-за вечных дел у нас с ней почти никогда не было времени поболтать.

— И тебе поздорову, Елень, — произнесла Василиса, откладывая в сторону скалку. — Ты чего какая смурная?

— С Горынычем поссорилась, — буркнула я нехотя.

Василиса усмехнулась:

— Милые бранятся, только тешатся!

— Ой, ну хоть ты не начинай, — поморщилась я. — Ты же лучше всех знаешь мое к Змею отношение! И брак наш — одно название, чтобы профессора в другой мир не отправили наказание отбывать!

— Знаю, — кивнула Василиса, хотя в глазах ее мне и почудился укор. — Да вот Настасья о том не ведает. Она, бедная, все очи ясные выплакала, из-за профессора и тебя разлучницы.

Я виновато потупилась.

— От меня-то ты чего хочешь? — с некоторым осуждением спросила Василиса.

— Расскажи Настасье всю правду про нас со Змеем, а?

— Сама-то отчего не расскажешь?

Я вздохнула:

— Да, боюсь, ее волкодлаки меня сожрут прежде, чем я успею сказать «Извини»!

— Потому как сразу надо было перед ней повиниться, — покачала головой Василиса. — А теперь уж поздно.

— Да я бы повинилась. Но я все ждала, пока Змей сам с ней поговорит. Не хотелось в их отношения лезть…

Василиса удивленно прищурилась:

— Ты что же, решила довериться в таком деликатном вопросе мужику? У них же мышление — во! — Василиса сунула мне под нос свою кухонную утварь. — Прямое, как скалка!

Я улыбнулась. Права, хозяюшка, ох как права…

— И потом, — продолжала Василиса, — ты сама всегда говоришь: если своей головой думать не будешь, решение за тебя будет принимать кто-то другой. А что в итоге? Сама же и доверилась Змею?!

Покаянно вздохнув, я заглянула Василисе в глаза:

— Ну, ты все же поговори с Настасьей, ладно? Тогда у меня хотя бы появится шанс извиниться, прежде, чем она натравит на меня своих волкодлаков…

Василиса помолчала некоторое время, потом махнула белой от муки рукой:

— Ладно, поговорю, — пообещала она.

Я хотела было с благодарностью обнять подругу, но побоялась испачкаться в муке, отступилась и снова присела на край скамьи.

— А что вампиры? — спросила я, стараясь избежать неловкой паузы. — Слышно, что в тереме делается?

Василиса пожала плечами:

— Не видно, не слышно. Разогнали они всех по покоям, сами почти не показываются. Что делают — непонятно. Но вроде не зверствуют. Парочка зубастых даже за моими стряпухами ухлестывать пыталась.

Я задумчиво подперла рукой подбородок.

— Как бы разведать, что у них там творится…

— Тоже мне, наука, — хмыкнула Василиса. — А то ты не знаешь, какие уши есть в каждом доме!

И, прежде чем я успела ответить, бывшая домработница Горыныча громко крикнула:

— Силантий Прокопьевич, отведай моих пирожков с капустой, с пылу, с жару, как ты любишь!

На лавке перед нами тотчас же возник бородатый домовой:

— Василиса Никитична, — довольно пробасил он, придвигая к себе блюдо с пирожками, — кудесница ты наша! Руки золотые! Вот какой истинная женщина должна быть!

Домовой метнул на меня намекающий взгляд, но мне обижаться было не с руки. Пропустив шпильку мимо ушей, я