почему же вчера, когда я встретила его в саду после разговора с заклинателем, он снова смотрел так, будто хотел свернуть мне шею? Нужно поговорить с ним, но теперь, когда он больше не мой страж, я даже не знала как к нему подступиться. Захочет ли он со мной разговаривать?

Мы с моей служанкой медленно продвигались по каменной дорожке, рядом росли раскидистые деревья.

Сегодня Мейлин выходила в город, и пока аптекарь готовил афродизиак по заказу, осторожно расспросила людей в той таверне, где мы сели ужинать с Вей Луном — видел ли меня кто. И выяснилось неожиданное: официант, который разносил в тот деть заказы, пропал. С одной стороны, ну пропал и пропал, мало ли что могло с ним случиться? Может, в другой город переехал, заболел или просто решил сменить работу без предупреждения. Но что, если его к себе во дворец взяла Ифей? Устроила тем же разносчиком или на кухню, чтобы в нужный момент использовать как свидетеля? Если это так, то как много этот официант мог видеть?

Может, он видел, как Вей Лун заносил меня в какую-нибудь комнату из тех, что там сдаются? Ведь не мог же страж оставить меня одну за столом, после того как опоил сонным зельем, пока сам ходил мстить старым обидчикам?

Неплохо было бы обсудить это с Вей Луном, если он, конечно, вообще захочет со мной разговаривать.

В дом удовольствий Мейлин не пошла, но за несколько серебряных лянов вместо нее с портретом Ифей туда сходил знакомый лавочник, через которого она продавала мои вертушки. По его словам, старшую принцессу там никто не видел.

Выходило, что окончательно ссориться с сестрой мне еще рано. А потому ее просьбу я все-таки решила выполнить.

Открыв флакон с афродизиаком, я осторожно вдохнула легкий аромат горечи и трав, а затем приказала служанке:

— Вылей, чтобы никто не видел, и налей туда тонизирующее масло из аптечки.

Если верить дораме, до этого сестра с афродизиаком не сталкивалась, поэтому вряд ли опознает запах. При этом если захочет проверить у аптекаря — бутылек будет тем самым, из-под вожделенного ей снадобья.

Какими бы ни были намерения Ифей и как бы они ни совпадали с моими, я все еще считала, что принуждать кого-то к близости подобным методом — отвратительно. Я бы не хотела, чтобы кто-то поступил так со мной.

Из дорамы я помнила, что заклинатель и так неровно дышит к будущей императрице. Если Ифей будет уверена в своих силах, то она соблазнит его и без зелья. Тонизирующего масла в качестве плацебо будет вполне достаточно, чтобы поверить в себя.

Ифей должна была прийти к императорскому пруду, чтобы забрать склянку, но пока я нигде ее не видела.

— Мейлин, ты слышишь это? — спросила я, останавливаясь и прислушиваясь.

Служанка, семенившая позади меня, сделала несколько шагов вперед и кивнула, её глаза широко раскрылись от любопытства.

— Да, госпожа. Это звучит как смех. Но кто это может быть в такой час?

Я нахмурилась. Не хотелось бы наткнуться на кого-то случайно.

— Давай обойдем, — предложила я, сворачивая в сторону от звуков.

Вот только стоило пройти вперед, как мы вышли прямо на берег императорского пруда и увидели двоих мужчин: бессмертного мастера Цин Фан, а рядом с ним… Вей Луна. Один весь в белом, другой в черном, они выглядели как белая и черная шахматные фигуры или, как сказали бы здесь, черный и белый камушек для игры в го. Заклинатель и полудемон. Они сидели рядом, в руках у Цин Фана была большая бутыль. Вей Лун что-то негромко ему рассказывал, а мастер заливисто смеялся.

От удивления я так и застыла на месте. Я точно в ту дораму попала? С каких пор эти двое — закадычные друзья?

— Кажется, мы не одни. — Цин Фан безошибочно повернул голову в мою сторону.

Добродушное выражение лица Вей Луна сменилось непроницаемой маской.

— Принцесса Лю Луань… — гормко произнес он то ли здороваясь, то ли отвечая на не высказанный вопрос своего нового друга.

Лишь после того, как заклинатель, услышав мое имя, встал и почтительно поклонился, Вей Лун тоже поднялся и склонил голову.

Пришлось сделать несколько шагов к ним и изобразить поклон.

— Добрый вечер, господа. Я не хотела мешать вашему отдыху. Просто гуляла тут перед сном…

— Ваше Высочество, раз уж Вы здесь, — мягко обратился ко мне бессмертный мастер, — то позвольте ответить на вашу просьбу.

Я залилась румянцем и невольно взглянула на Вей Луна. Как он отреагирует на то, что я просилась в ученицы к заклинателю? Он все-таки демон, пусть лишь наполовину.

«Может, поэтому он на меня злится? Ведь мой интерес к этой теме он мог понять по магическим книгам, которые убирал из моей комнаты», — пришла неожиданная мысль. Вот только по проскользнувшей на губах мужчины улыбки я поняла, что и про просьбу стать ученицей Цин Фана он уже в курсе.

— Я хорошо все обдумал, Ваше Высочество, и, к сожалению, Вы совершенно не подходите для того, чтобы стать одной из совершенствующихся на пике Тянь Лан. — В его голосе послышалось искреннее раскаяние. — У Вас определённо есть талант — я его чувствую, но талант — это еще не все. Нужен определенный склад характера…

Вей Лун не проронил ни звука, но в его глазах мелькнуло удовлетворение. А по тому, как он кивал в такт словам Цин Фана, стало понятно: мой бывший страж приложил к этому отказу руку. Так вот почему они тут сидели и хохотали на весь двор! Меня обсуждали?! У меня внутри все закипело. Как они могли обсуждать меня за моей спиной?! Я сжала кулаки, стараясь сохранить самообладание.

— Говорите, у меня не тот склад характера? — прошептала я, глядя прямо в лицо Вей Луну. Толку смотреть на слепого? Да и слова эти предназначались не к Цин Фану, а тому, кто ему напел про мой характер. — И чем же мой характер не удовлетворил?

— Прежде всего для культивации нужны терпение и альтруизм…

— И когда же, позвольте спросить, я была недостаточно терпелива? Когда просила не искать утешения в мести? Или, может быть, когда объясняла, что добро есть в каждом, независимо от происхождения?

— Я не совсем понимаю… — нахмурился Цин Фан.

— Принцесса… — попыталась урезонить меня Мейлин, но я подала ей резкий знак не вмешиваться.

— И когда я была недостаточно альтруистична? Когда закрывала своей спиной от плети? Когда заботилась о больном, простоявшем всю ночь под дождем?

Лицо Вей Луна потемнело, а глаза сузились. Его грудь вздымалась от