Как ни старалась Зоя гнать от себя тяжелые мысли, а вынуждена была признать: во многих смертях есть и ее вина. Она хотела, чтобы они умерли, вот они и умерли. Шпыряков, Иванючина, Выдра, Феофанова… Это ее грех и ее тайна, которую не узнает никто.

Кроме знакомых людей был еще один человек, приходящий во сне. Он очень отличается от всех. Высокий, хромой, однорукий, преисполненный достоинства, старомодно одетый, как будто бы жил в другое время. Взгляд сильный, решительный и тяжелый.

Он постоянно говорил своим рычащим голосом: «Аметист, аметист, аметист», при этом гость из другого времени держался так, что Зоя чувствовала себя обязанной найти его камень. Кто он такой, Зоя не знала.

С Зоей Сапожниковой происходило нечто ненормальное и пугающее. У нее оставалась надежда избавиться от этого наваждения. Главное – сохранить бусы.

Пять лет назад. Испания

Быстрые чайки резали острыми крыльями густой влажный воздух. Раскидистые изумрудные сосны смотрели в синие глаза Балеарского моря. Запах хвои, соли и водорослей пьянил и манил шагнуть еще ближе к обрыву.

Зоя и так стояла на самом краю мыса – вот-вот упадет. Она всматривалась в прозрачную рябь волн, будто бы с такой высоты можно было разглядеть морское дно.

– Свалишься! – Огромная, как у гориллы, рука Антона потянулась, чтобы оттащить девушку от края, но Зоя увернулась: она пыталась запомнить место, где с прощальным всплеском исчезла лиловая нить аметистов.

– Дура! Сама виновата! Навешала на себя всякое барахло! Такие бусы носят только выжившие из ума старухи!

Зое было не до препирательств – до конца не осознав случившееся, девушка уже выстраивала план, как вернуть потерю.

Еще минуту назад они с Антоном любовались красивейшей бухтой. Внизу белела узкая полоска пляжа, солнце роняло серебряные лучи на тишину крадущихся волн, ветер покачивал пышные кроны сосен – декорации шептали о любви.

Антон привлек Зою к себе, нежно обнял и с проворностью трамвайного карманника расстегнул на ее шее застежку. В следующий миг аметистовые бусы полетели в море.

– Я куплю тебе цепочку с подвеской. Из золота! – пообещал Антон.

– Мне нужны мои бусы! – гневно произнесла Зоя.

В ее фиалковых глазах вспыхнули молнии.

– Не городи ерунды! Я могу купить сто таких бус! Но они же отстой! – выйдя из замешательства, Антон перешел в нападение. – И вообще, ты одеваешься как пенсионерка!

– Не твое дело! – резанула Зоя.

– Не мое, значит, – оскорбился Антон.

Размашистым шагом он дошел до машины, сел за руль и рванул с места. Предполагалось, что Зоя бросится вслед; естественно, не догонит и побредет по серпантину, понурив голову под грузом вины, а он, так уж и быть, вернется и подберет ее с дороги. Если она раскается.

Зоя побежала. Только не вверх, куда укатил Антон, а вниз, к морю.

Путь оказался неблизким. Отмотав в запале полтора километра, девушка почувствовала усталость, но надо было идти дальше, и она шла.

Зоя не думала, как будет добираться до отеля без денег и документов, зная по-испански лишь несколько слов. С Антоном все кончено – это не обсуждается. Он еще по дороге из аэропорта проявил свою деспотичную натуру – позволил себе на нее рявкнуть, когда она заговорила с таксистом. Обо всем должен договариваться он, а ей слова не давали.

Это стало для Зои такой неожиданностью, что она не нашлась, как реагировать. Надо было расставить точки над «i» сразу и хамство ни в коем случае не спускать. Но ссориться не хотелось и сказалась дорожная усталость.

Сияющий берег Коста-Брава, море, солнце – в курортной неге все притупилось и показалось случайным недоразумением.

На третий день их путешествия Антон арендовал машину, и они отправились по живописным местам побережья. Уже проехав уютную Санта-Сусанну и яхтенный клуб Бланеса, они планировали переночевать в Жироне, чтобы оттуда ехать в Фигейрос в музей Сальвадора Дали. Очарованные красотой пейзажа, они остановились на этом мысе.

В машине у Зои остался рюкзак с двадцатью евро. Еще сотка в чемодане, чемодан в отеле. Там же загранпаспорт. Рейс домой только через десять дней.

Поменять билет? Дорого, но можно наскрести, если оплатить со счета. Поискать дешевый отель и лететь своим рейсом? Пожалуй.

Этот отель оплатил Антон, Зоя купила себе билеты. Рядом с Антоном ее больше не будет – заберет свои вещи и адьес.

Осталось только попасть в отель. Пешком туда не меньше двух дней. Если хватит сил. Но об этом после. Сейчас надо искать бусы.

Внизу обнаружились маленькие, яркие, похожие на елочные игрушки домики, площадка для кемпинга и пара катеров. Сориентировавшись, куда могли упасть бусы, Зоя сбросила босоножки и довольно милое платье из итальянского трикотажа, несведущим Антоном отнесенное к гардеробу пожилых дам, и решительно вошла в воду.

По мере отдаления от берега вода становилась холоднее. Зоя плыла, всматриваясь в прозрачную толщу моря. То ли от холода, то ли от переживаний бил озноб, руки устали грести, и уже надо было возвращаться.

Зое казалось, что вот-вот она найдет свои аметисты. На дне что-то мелькнуло лиловым цветом.

Зоя нырнула как можно глубже. Соленая вода выталкивала наверх, Зоя упрямо стремилась вниз, даже не предполагая, насколько там глубоко. На полпути ей невыносимо захотелось сделать вдох. Оказалось, что всплывать не так уж просто.

С усилием Зоя стала карабкаться наверх, теперь она боролось за жизнь. Она почти вынырнула, собралась жадно глотнуть воздух, как пришедшая высокая волна, отнимая последние силы, накрыла с головой.

«Катер», – догадалась она по шуму мотора.

Находясь под водой, Зоя почувствовала необычайное спокойствие, ей захотелось остаться в таком состоянии, но она понимала: надо плыть, иначе смерть.

Потом ее куда-то тащила огромная черная рыба. Глаза ослепило внезапно яркое солнце, рыба склонилась над ней и что-то говорила по-испански.

«Катер», – определила Зоя плывущим сознанием.

В доме сеньора Франциско Даниэля Мендеса, той самой «рыбы», которая вытащила Зою из воды, разгорался спор: везти утопленницу в клинику или оклемается сама. По-хорошему, надо было бы обратиться к врачу, поскольку девушка пребывала без сознания, но кто за это заплатит?

Есть ли у пострадавшей медицинская страховка или деньги – вот в чем вопрос.

Мужская часть семьи в лице Франциско Даниэля порывалась отвезти девушку в ближайший городок, где находился медцентр; женщины, а их было две – жена сеньора Ксимена и теща сеньора Лучана, считали, что перебьется.

Мендесы дискутировали так темпераментно, что Зоя очнулась. Она болезненно открыла глаза и тут же нестройный хор голосов стих.

– Пить, – попросила она